Мертвецы - Чарли Уильямс Страница 26

Кого я могу позвать на помощь?

Конечно, был Легз. Один раз я уже приходил к нему и из-за его совета оказался в еще большем дерьме. Ну, это не он виноват, конечно. Он ведь не сказал иди и убей этого уебка. Он сказал – наваляй ему. Но в качалке он как-то развыебывался, и сейчас мне не хотелось к нему идти.

А кто, кроме Легза?

Еще есть Финни, да. Но это не тот чувак, у которого станешь просить помощи. Он слегка ебанутый.

Сэл. А что Сэл? Я знал, что мы встречаемся как попало, поебаться, и все такое, но разве не она сказала, что любит меня? И я думаю, она это серьезно. Это я понял по тому, что она всегда рада меня видеть. Но с моими запарами она не поможет. В конце концов, она баба. Но может, стоит почаще к ней прислушиваться, как Рокки слушал свою жену. Может, услышу что полезное.

Ну, вот и все, собственно. И друзья, и бабы помогают только до определенного момента. На ринг Рокки выходил один. Никто не стал бы ни тренироваться, ни боксировать за него. Думая об этом, я приплясывал по комнате, боксируя с тенью. И чувствовал себя отлично. Мазь разобралась с моими болячками. Или, может, все по-прежнему болело, просто мне было насрать.

Неважно. Жизнь налаживается. Я был бойцом и чувствовал, что предстоит бой.

Я пританцовывал по дому, молотил воздух и думал о том, что нужно сделать, чтобы вернуть себе свою славу. Пацаны, значит, ходят по городу и называют меня ссыклом. А я не могу просто пойти и сказать им, что я сделал с Базом. Выходит, нужно устроить еще одну демонстрацию. Ну, на работе, конечно. У вышибалы есть право ломать носы и выбивать зубы. И тогда они заговорят обо мне по понятиям.

Поход в качалку показал, до какой степени я себя запустил. Уж по сравнению с Рокки – точняк. – Давай вернемся к началу, – говорит Аполло в одном эпизоде про тренировки. Ну вот, когда я только начал работать вышибалой, я весил восемнадцать с половиной стоунов, и нужно вернуть этот вес. Но надо сделать и еще кое-что, я и так уже откладывал это, сколько мог.

– Ладно, – сказал я, стоя в коридоре. Я тяжело дышал, и с меня градом катился пот. Чем быстрее я вернусь в форму, тем лучше. Но я был в порядке, если не считать транспортировки трупов. – Ну ладно, Блэйки. Давай. – Я открыл дверь подвала.

Пока я спускался по ступенькам, Аполло Крид держал меня за руку. Он указывал мне путь рукой в красной боксерской перчатке. Но когда я дошел до конца пролета, он исчез. Я был сам по себе. Я и так знал, что все идет как надо.

– Ты устроил заваруху, Блэйк, – сказал я. – Ты с ней и разберешься.

На нижнем этаже не было света. Я пошарил на шкафу, где оставил фонарик, но его там не было. Это меня не удивило. Последний раз, когда я тут был, мне приходилось тащить на себе тонну дохлого жира, так что я был не в себе. Я мог оставить фонарик где угодно.

Я щелкнул зажигалкой и пошел вниз.

Этот подвал мне никогда не нравился. Там ничего не было, кроме мешков с цементом, старой велосипедной рамы и База. Я туда никогда не ходил. Именно поэтому я и отволок База туда. Если я туда не хожу, то и никто другой не пойдет. Ну, так я тогда по крайней мере думал.

Пламя зажигалки освещало кирпичные стены. Сырость стояла, поэтому все было склизкое и зеленоватое от плесени. Я очень осторожно спускался по лестнице, чтобы не навернуться. Как только я сошел с последней ступеньки, на голову мне упал паук.

– Не боюсь я никого, – заявил я. Голос вернулся ко мне каким-то жутким искаженным эхом, и у меня по спине забегали мурашки. Я пошел туда, где в дальнем углу оставил База.

Но этого долбоеба там не было.