Дело супруга-двоеженца - Эрл Стенли Гарднер Страница 26

– А у меня не брали отпечатков, в смысле в последнее время,– заметила Делла.

– Ты же не связана с задворками преступного мира, – ответилМейсон. – И то у тебя иногда берут. Но всякий, кто якшается с бандитами, времяот времени попадает под подозрение, и у него берут отпечатки. И эти пальцыпопадают в ФБР, когда предполагаемый преступник разгуливает на свободе. А Холсиисчез, как сквозь землю провалился.

– И дальше? Что дальше, шеф?

– Гиллетт отсидел срок, послал к черту преступные дела,отправился в маленький городок, приобрел себе хижину, немного браконьерствовал,питался форелью и олениной, иногда покупал муку и бекон, и вдруг в одинпрекрасный день два с половиной года назад ему попадается «Сэтердей ивнингпост», а там фотография Джорджа Белдинга Бакстера, мультимиллионера… А теперьпредставим, что он узнал на фотографии Коллингтона Холси. Что, по-твоему, моглотогда случиться?

– Думаете, Гиллетт отыскал Джорджа Белдинга Бакстера?

– А почему бы и нет?

– Не похоже, чтобы ему много от этого обломилось.

– А ему и не нужно было много, – сказал Мейсон. – К тому времениему только и нужно было, что мешок муки, немного бекона, кофе и соль. И он былвполне счастлив.

– А что дальше?

– Дальше его нашел сын, который не очень-то гордился своимродителем, но тем не менее заглядывал к старику. И вот однажды он заинтересовался,на какие средства живет папаша, и сделался довольно внимательным сыном, пытаясьузнать, откуда берутся деньги.

– Ну, – сказала Делла Стрит, – вы меня прямо завораживаетесвоими рассуждениями!

– Сама ситуация завораживает, – улыбнулся Мейсон. – Сын обнаружил,что Бакстер – это Коллингтон Холси, и начал вести двойную жизнь. Он сталдвоеженцем, переезжал с места на место, занялся таинственным бизнесом, окотором никто ничего не знал, сам заполнял налоговые квитанции, то есть началкататься как сыр в масле.

– А потом? – подала голос Делла Стрит.

– Потом, – продолжал Мейсон, – внезапно пришла смерть. Отеци сын умерли в течение двух суток. И Бакстер отчаянно спешит убраться подальше:теперь, если кому-то придет в голову снять отпечатки пальцев у его домочадцев,чтобы убедиться, что они ни при чем, никто не сможет сказать: «Разрешите,мистер Бакстер, мы снимем ваши отпечатки пальцев, просто для сравнения».

– И вы собираетесь послать Джорджу Белдингу Бакстеруповестку в суд, – заключила Делла.

Мейсон широко улыбнулся.

– Ну и в историю вы лезете! Да Бакстер вам… Шеф, вам некажется, что вы можете получить…

– Что же? – спросил, перебивая ее, Мейсон.

– Закупорку сосудов.

Мейсон засмеялся:

– Я буду держаться подальше от доктора Эвальда Карвера, аесли меня недосчитаются, то уж без вскрытия не обойдется, Делла. Черт возьми,почему у меня не хватило духу стащить из хижины Гормана «Сэтердей ивнинг пост»?

– Думаете, Трэгг уже там? – спросила Делла.

– Может появиться там с минуты на минуту. Как только увидитединственный номер «Сэтердей ивнинг пост» среди криминальных журналов,лейтенант Трэгг подумает то же, что и мы.

– Это плохо?

– Это лишит нас преимущества. Да, жаль, что «Пост» осталсятам.

– А теперь вы не можете его забрать?

– Боже сохрани! Это называется прятать вещественныедоказательства. Так делать нельзя.

– А как можно?

– Можно что-нибудь придумать, чтобы он не так бросался вглаза, – задумчиво сказал Мейсон.

– Ну что ж, – заметила Делла, – вы же платите наличными.

Лицо Мейсона медленно расплылось в улыбке.

– Позвони-ка Мэнни Г. Болтону из похоронного бюро вПайн-Хэвен, Делла.

Делла Стрит набрала номер. Через несколько секунд онакивнула шефу.

Мейсон взял трубку:

– Доброе утро, Болтон. Как дела?

– Все прекрасно, просто замечательно!

– Есть что-нибудь новенькое?

– Ничего. Все как вчера.

– Знаете, я все думаю про бедного старого Гормана.

– А что такое?

– Мы с вами знаем, как оно бывает, Болтон, – продолжалМейсон. – Мы понимаем, что, когда человек одинок и любит читать, он читаетчто-то одно. Я бы не хотел, чтобы люди думали, будто мой дальний родственникчитал только одни криминальные журналы.

– Вы скажите, что надо, и я сделаю. Вы же платите наличными.

– Мне кажется, будет не очень здорово, если пойдут слухи,что в хижине ничего не было, кроме этих журналов, и…

– Вы хотите, чтобы я пошел туда, забрал их и сжег? – спросилБолтон.

– Вовсе нет, – возразил Мейсон, – но… у вас ведь дома естьстарые журналы, правда? Вы говорили, ваша жена любит читать про путешествия?

– Да, конечно, у нас их горы. Дровяной сарай забит ими.

– Может, наберете там десятка три-четыре старых журналов иположите их рядом с криминальными?

– А криминальные не забирать?

– Нет, нет. Забирать ничего не надо. Просто сделаем вид, чтоу дяди Гормана были более широкие интересы.

– У дяди Гормана?

– Ну да, я его так называл, – объяснил Мейсон.

– Понятно, мистер Мейсон. Я прямо сейчас этим и займусь. Сиюже минуту.

– И конечно, – добавил Мейсон, – вам совсем необязательнопомнить, какие именно журналы вы отнесли туда.

– Не беспокойтесь, – успокоил его Болтон. – Вы знаете,мистер Мейсон, мне кажется, вы бы прекрасно поладили с нашей публикой. Вас бывсе тут полюбили. Хорошо, если бы вы приехали к нам жить, и, ручаюсь, вам непришлось бы много платить мяснику.

– Заманчивая мысль!

– Что ж, мы здесь ценим людей, которые все понимают.

– Вот и прекрасно. Я к вам на днях заеду, мистер Болтон. Досвидания!

Делла Стрит встревоженно смотрела на шефа.

– А это не преступление – подкладывать вещественныедоказательства? – спросила она.

– Не знаю никакого законного установления, – сказал Мейсон,– которое запрещало бы приносить старую печатную продукцию в дом человека,умершего от закупорки сосудов. Не забывай, что врачебным заключениемустановлена причина смерти. Ничего подозрительного в ней нет.