Заговор стервятников - Елена Басманова Страница 26

Убийство купца Малютина казалось абсолютно бессмысленным. Личность погибшего установили сразу и без труда: купец поставлял в столичные рестораны лед, который заранее, к весеннему сезону, заготавливала нанятая им артель. Проживал он с семейством в двухэтажном деревянном домишке на Петербургской стороне. Оповещенное семейство, после первых бурных проявлений горя, охотно сообщило дознавателям о круге общения покойного. Это были артельщики-чухны, купец арендовал участок Невы у Мытнинской набережной. Проверили, в час убийства рабочие вырезали на Неве полосы льда с целью дальнейшей их разбивки на «кабаны», работали дружно, никто от полыньи не отлучался. Видимых врагов или злых конкурентов у купца Малютина не было. Единственная дочь его недавно вышла замуж за удачливого купчика, и с тестем тот вполне ладил, да и приданым был доволен. Особо интересовало дознавателей, не ссорился ли покойный с кем-нибудь из студенческой братии, составлявшей основную часть манифестантов на Дворцовой. Но никто из близких Малютина не мог припомнить ни одного случая, когда убиенному приходилось бы не то что ссориться, но даже разговаривать с кем-либо в студенческой тужурке.

Нашлось объяснение и для надетых на купце необычных брюк черного сукна. Вдова объяснила, что супруг ее купил эти штаны по случаю у старьевщика, а достались они старьевщику от матроса со шхуны «Заря» и были необычным образом утеплены, что и прельстило Милютина. Ведь ему приходилось елозить по льду на коленях, ибо не гнушался проверить добываемый ледок самолично, а матросские штаны побывали в Северном Ледовитом океане. Для того и сооружались по указанию барона Толля.

Не удалось добиться ясности и с ножом. Вирхов отправил Тернова на Выборгскую пройтись по злачным местечкам и навестить тайных осведомителей: не укажут ли мастера, который мог бы сделать ножичек, не видел ли кто подобного? Сам же стал изучать этнографические писания безухого китайца, переданные ему неуемным Терновым. Ничего полезного для следствия в них не содержалось. Шершавый сибирский журнальчик пестрел рисунками птиц и диких зверей, рассказами о чудесных и таинственных явлениях, сказками о царях, воскресающих через триста лет. Перу Ерофея принадлежала статейка о поиске Израилевых колен в Китае и Японии. Подивившись падкости журналистов на дешевые сенсации, он отложил журнал.

Вирхов так устал, что чувствовал необходимость отвлечься от беспорядочной груды фактов, которые имелись в его распоряжении, и попросил письмоводителя принести стаканчик чаю. В ожидании чая погрузился в вечернюю газету.

Ну что поделать с этими борзописцами! Опять восхваляют на целую полстраницы Трифона Кошечкина и его героического адвоката! И новости с Дальнего Востока неутешительные: броненосец «Ретвизан» сильно поврежден, «Паллада» и «Цесаревич» залатали пробоины пластырями и вышли в бой, но есть среди моряков и жертвы — на «Палладе» взорвалась мина. Про налет на ресторан «Семирамиду» и убийство купца Малютина на Дворцовой еще не успели написать, верно, настрочат целую поэму к завтрашнему выпуску… Война криминальной хроники не отменяет.

Вирхов мысленно назвал газетчиков шакалами. И засомневался, а может, гиены? Он никак не мог припомнить, кто из них питается падалью? Хотя и лежали у него дома внушительные тома Брэма.

Поликарп Христофорович бесшумно скользнул в следственную камеру и поставил перед начальником стакан в казенном подстаканнике, но от стола не отошел. С умильной улыбкой полюбовавшись, как Вирхов осторожно глотнул обжигающий крепкий напиток, он кашлянул.

— Что еще? — поинтересовался Вирхов.

— Карл Иваныч, в коридоре вас дожидается господин Кронберг, — сказал виновато письмоводитель. — Очень настоятельно просят принять.

Вирхов махнул рукой в знак разрешения.

Он успел сделать еще пару глотков ароматного, бодрящего напитка, прежде чем на пороге возникла клетчатая фигура в распахнутом черном пальто.

— Вы позволите, Карл Иваныч? — торопливо вопросил председатель Шахматного клуба, оглядываясь.

— Чего это вы озираетесь? — удивился Вир-хов. — Здесь посторонних нет.

— На всякий случай. Встревожили вы меня очень своим визитом, — ответил Кронберг, усаживаясь на стул для посетителей. — Решил вас побеспокоить в связи с чрезвычайными обстоятельствами.

— Что за обстоятельства?

— Во-первых, доложу сразу, персона, которой вы интересовались, в Шахматный клуб не приходила. Это весьма подозрительно. И его дружок, господин Герц, также носу не кажет. Такого прежде не бывало. Да и третий их дружок тоже как в воду канул.

— Я вас внимательно слушаю, — Вирхов милостивым кивком подбодрил посетителя.

— Полагаю, вы навестили господина Герца. — Кронберг подался вперед и прошептал: — А если у нашего шахматного гения рыльце в пушку, то и вспугнули его.

— Герца я, действительно, навещал, — не стал скрывать Вирхов. — Плохо воспитанный молокосос, невежа, грубиян.

— Признаюсь вам, господин следователь, я тоже заглянул к Фридриху, хотел быстрее вам услужить. Так кухарка мне и сообщила, что вы наведывались. И сразу после вашего визита бедный юноша надел непросохшие ботинки и куда-то побежал.

— Вы думаете, я его напугал? И он пошел с горя топиться в проруби?

— Нет, господин Вирхов. Этого у меня и в мыслях не было. — Пугаясь язвительного тона следователя, клетчатый человечек заелозил на стуле. — Но далее было еще страннее. Вернулся я в клуб, и вскоре является посыльный от господина Шевальгина с записочкой для Фридриха, если тот зайдет. Я не сразу, но к вам и поспешил с ней.

— Давайте сюда, — Вирхов властно протянул руку.

— Господин следователь, я прошу, чтобы мой визит… Вы сами понимаете, мне надо срочно вернуться и вернуться с запиской. Как честный человек…

— Ладно. — Вирхов развернул листок бумаги и открыл от изумления рот. Аккуратным круглым почерком на листе был выведен адрес семейства Муромцевых. Кровь прилила к его шее и щекам.

— Что все это значит!? Что вы мне тут суете!?

— Господин Вирхов! — взмолился, сложив ладони лодочкой у груди, Кронберг. — Прошу вас, мне надо идти. А адрес… Может быть, вы там застанете Шевальгина или Фридриха, проследите и найдете Юлия Анатольевича. Шевальгин в автомобильной мастерской у Марло часто бывает. Я вам говорил, помните?

Вирхов сложил бесполезную бумажку и протянул ее посетителю. Тот встал.

— Благодарю вас, Аристарх Болеславович, вы свободны, — сказал он как можно миролюбивей.

Едва дождавшись, когда за шахматным администратором закроется дверь, Вирхов выскочил из-за стола и, как зверь, заметался по кабинету.

— Нет, это уже не лезет ни в какие ворота! — бурчал он себе под нос. — Что все это значит? И почему этот безмозглый Кронберг не пришел ко мне сразу? Голову даю на отсечение, что и Шевальгин, и Герц, если и наведывались к Муромцевым, давно уехали. Теперь туда мчаться бессмысленно — слежку не установить. Но… При чем здесь Муромцевы? И что от них нужно Шевальгину? Зачем он сообщает о своем визите Фридриху Герцу? Не собирается ли сыщица через них выйти на третьего шахматиста — Балобанова? Но кто же мог заказать сыщице поиск преступника?