Тайна древнего саркофага - Елена Басманова Страница 26

– О, мы не можем требовать от вас, милый друг, нарушения вашего долга, – пропела ангельским голосом царевна и легонько тряхнула головкой – качнувшийся локон на мгновение обнажил маленькое ушко, – простите нашу настойчивость. Но.., если есть хоть какая-то возможность пропустить нас к гробнице, если только вы захотите... Мы осмотрим саркофаг в вашем присутствии...

Она сделала еще один шажок к сторожу, и он, не отдавая себе отчета, слегка отодвинулся от дощатой дверцы. Волшебный аромат жемчужно-золотистой красавицы окутал его и лишил дара речи. Чуть поведя точеным подбородком, девушка протянула руку к черному металлу замка и легонько поскребла его ноготком.

– Вы избавите меня от бессонницы и огорчения. – Брунгильда попыталась открыть висевший у нее на запястье крошечный ридикюль.

– Нет-нет, – хрипло произнес сторож, – денег не надо, я не возьму денег.

– Вы – благородный человек, – ответила проникновенно Брунгильда, – я и не думала о деньгах, я просто хотела подарить вам на память о сегодняшнем дне свое серебряное колечко.

Она сделала шаг в сторону, и, к удивлению всех присутствующих, сторож достал ключ и, открыв замок, распахнул перед ней дощатую дверцу забора.

Никто не, верил, но чудо свершилось: все смотрели с недоумением в образовавшийся проем, как вдруг из кустов выскочила ретивая дворняжка и первой ринулась за ограду. Следом за ней, позабыв поблагодарить сторожа, устремился Рене. Остальные двинулись за ним. Мура, проходя мимо сторожа, кокетливо ему улыбнулась, в ответ он окинул ее отсутствующим взглядом.

– Только пять минут, – услышал за своей спиной голос хранителя доктор Коровкин.

Так вот ради чего они ехали сюда! Так вот ради чего вели сложные дипломатические переговоры с этим отставным солдатом! Правду сказать, действительно смотреть здесь было не на что.

Окруженный зарослями лопухов и крапивы в половину человеческого роста, на небольшом возвышении, куда вели каменные, почти разбитые ступеньки, стоял саркофаг. Чем-то он напоминал маленький прямоугольный домик. Белый мрамор стен и крышки был сильно разрушен – не выдержал нежный камень российских снегов и дождей. Углы были сбиты, а расположенные вдоль края розетки кое-где отсутствовали. Вместо них зияли пустые углубления, показывающие, что розетки были вмонтированы в мрамор, а не выточены из него. Граф Сантамери, казалось, забыл о своих спутниках. Он трогал каждую пядь «сокровища», пытался ощупать каждую розетку, время от времени он издавал горестные возгласы, свидетельствующие о тяжелом душевном потрясении.

Мура и Брунгильда, сопровождаемые доктором, на почтительном расстоянии обошли саркофаг со всех сторон, но не увидели в нем ничего замечательного. По оставшимся фрагментам барельефа – закутанным в туники фигурам женщин и мужчин, кентаврам с какими-то странными длинными трубами в руках, напоминавшими средневековые пищали, – понять смысл изображенного не представлялось возможным, пожалуй, только что эти античные сцены. Мура предположила, что два барельефа изображают Ахилла на острове Скирос среди кентавров и Ахилла, переодетого в женскую одежду посреди дочерей Ликомеда.

Притрагиваться к саркофагу они не собирались. Более того, доктор успел шепнуть Муре, что полуразрушенное сооружение – не саркофаг Гомера: во-первых, нигде нет никакой надписи, и даже ее следов; во-вторых, зачем Гомеру нужен был такой огромный гроб – туда ведь может человек десять поместиться?

Да, платить деньги – и большие деньги – за подобную руину совершенно не следовало, думали барышни Муромцевы и доктор Коровкин, – вряд ли стоит и вести ее во Францию. Развалится по дороге окончательно.

– Боже мой, Боже мой, – бормотал вслух граф Сантамери, – до чего довели мрамор! Но его еще можно спасти. Да, еще не все потеряно, ценная вещь требует бережного отношения. Разве здесь, в России, можно было на него рассчитывать? Нет, отец был прав, я спасу саркофаг, спасу... Бедный... Брошенный всеми... Вдали от родины .

Граф обращался к бесчувственному мрамору и не замечал, что его спутники уже стоят у выхода.

– Пузик. А где же Пузик? – вскрикнула неожиданно Мура. – Он же забегал сюда. Пузик! Ко мне! Пузик!

Оторванный от печальных размышлений граф Сантамери распрямился и, не оборачиваясь на вожделенный саркофаг, пошел вон. Но у дощатой дверцы чуть не споткнулся: пытаясь проскочить первым, в ноги ему кинулся пес, выползший из зарослей крапивы у подножья саркофага, с запутавшейся в бороденке землей и прошлогодними листьями, с суковатой палкой в пасти.

Граф чертыхнулся и стремительно вышел за ограду. За ним последовали и остальные. Напрасно Мура, видя убегающую собаку, звала ее вернуться. Та словно не слышала.

Брунгильда и Клим Кириллович слегка задержались: восторженная Брунгильда благодарила сторожа за минуты счастья, полученные ею во время осмотра замечательного античного памятника.

– Да, его нужно охранять, не дай Бог, совсем разрушится, испортится. Да скоро его заберут, не долго ему здесь стоять осталось, – бормотал довольный сторож, не спуская восхищенных глаз с девушки.

Возвращались теми же тенистыми аллеями, желая как можно скорее сесть в автомобиль и вернуться домой. Настроение было не из лучших – понурив голову, граф шел быстрым шагом, и следовавшие за ним видели, как он, очевидно в такт свои мыслям, сжимает и разжимает кулаки.

Мура иногда принималась звать собаку, но та не появлялась. Напрасно они озирались по сторонам. У самого выхода из парка доктору показалось, что в конце боковой аллейки мелькнула фигура человека в сером костюме. Но мало ли людей в сером гуляет летом по парку?

В подавленном настроении они уселись в автомобиль. Мура в последний раз кликнула собаку.

– Ну что ж, – сказал доктор, – может, и к лучшему, ему надо приучаться снова жить на свободе. Можем ехать, граф.

Хмурый француз завел мотор, и машина, резко дернувшись, покатила по дороге, удаляясь от старого парка, в котором гнил и разрушался драгоценный памятник античности – саркофаг Гомера.

Через минуту Мура оглянулась и увидела, что в отдалении мчится с той же суковатой палкой в зубах ее ненаглядный Пузик.

– Рене, остановите, – закричала она и снова обернулась. Какой-то человек бежал по дороге в том же направлении, что и Пузик, но гораздо дальше. Экипаж остановился. И тут Мура увидела вспышку и почти сразу – фонтанчик песка и земли рядом с бегущей собакой. Пес вильнул в сторону и продолжил бег, приближаясь к автомобилю. Доктор обернулся и открыл дверцу рядом с Мурой.

Пес вспрыгнул на подножку, не выпуская своей отвратительной палки из пасти.

– Пузик, Пузенька, – приговаривала Мура, схватив пса за ошейник, собака положила ей на колени свою дурацкую ношу.

– Доктор, что это было? – спросила Мура, с ужасом глядя на Клима Кирилловича.

– Что? – не расслышал доктор. – Дайте мне эту гадость. – Он взял палку и швырнул ее в кювет. В тот же миг несносный пес перемахнул через дверцу автомобиля и вновь устремился за выкинутой добычей.