Черная полоса - Владимир Колычев Страница 26

— А ты здесь не задержишься? — Василиса села к нему на колени, игриво расстегнула пуговку на халате.

Он почувствовал в себе толчок.

— Ну да, конечно!

Вообще-то Матвей спешил, но Василиса уже завела его так, что не остановиться.

Под халатом у нее ничего не было, пуговицы расстегивались легко, так же просто развязался поясок. А вот с его джинсами, увы, не все было так просто.

Матвей уже расстегнул молнию, когда в дверь кто-то позвонил.

Василисе не так-то просто было оторваться от него.

— Вдруг там что-то срочное? — сказала она, запахнула халат, вышла из кухни и открыла дверь.

Матвей услышал мужской голос:

— Улеева Василиса Константиновна?

— Допустим.

— Майор милиции Борисов. Интерпол. Национальное центральное бюро.

— Интерпол? — Василиса с тревогой посмотрела на Матвея.

Да ему и самому стало не по себе.

Дело об убийстве ее родителей менты повесили на Чистика и его отморозков. Их трупы не нашли, поэтому они до сих пор висели в розыске. Дело не было закрыто, однако стражи порядка Матвея не трогали. Но вдруг что-то сдвинулось не в ту сторону?

— Дело касается ваших родителей. Я могу пройти?

Василиса снова посмотрела на Матвея.

Расслабилась она, первое время к двери боялась подойти, а сейчас открыла совершенно незнакомому человеку, который мог ее убить, не переступая порог.

— А на удостоверение можно глянуть? — спросил Матвей, останавливаясь у открытой двери.

Мужчина был один. Высокий, худощавый, лицо холеное, одет неплохо, кожаная куртка не заношенная, с меховым воротником. Лицо улыбчивое, но взгляд закрытый, через такой в душу не влезешь.

Матвей понятия не имел, как должно выглядеть удостоверение сотрудника Интерпола, поэтому смотрел не в документ, а в глаза Борисову. Вдруг в них мелькнет что-то крамольное? Этого не случилось, но в дом он впускал гостя с тяжелой душой.

Ничего страшного не произошло, гранату майор не выхватил, вслед за ним в квартиру никто не врывался. Василиса подала визитеру вешалку под куртку, он разделся, разулся, прошел на кухню.

Матвей молча налил ему чаю. Январь месяц, на дворе холодина. Горячий чай лишним нисколько не будет.

— Что вы мне хотели сказать про моих родителей? — с заметным волнением в голосе спросила Василиса.

— Ваш отец не так давно открыл счет в швейцарском банке на ваше имя, — стараясь сохранять невозмутимость, сказал Борисов. — Два с половиной миллиона долларов плюс проценты.

— Я не знала. — Василиса посмотрела на Матвея так, как будто спрашивала, как реагировать на эту новость.

Он и сам не знал, радоваться ей или нет. Деньги — это хорошо, а Интерпол — плохо.

— Почему не знали?

— Он не говорил.

— Насколько я знаю, у него был компаньон.

— Он и сейчас есть.

— Рубахов Семен Александрович.

— Он самый.

— Он вам ничего про эти деньги не говорил?

— А он знал?

— Возможно. Дело в том, что этот счет кое-кто пытался обналичить. С помощью поддельной доверенности. К счастью, служба безопасности банка оказалась на высоте.

— Вы подозреваете Рубахова?

— Нет, пока не подозреваю. На данный момент это только домыслы. Что вы можете мне про него рассказать?

Василиса снова посмотрела на Матвея, и он в ответ едва заметно качнул головой. Она, конечно, могла вывалить на Рубахова весь свой негатив, но этот урод все равно выкрутится, выйдет из воды сухим. Перемирие будет нарушено.

Матвей станет переживать за Василису, оставляя ее одну. Он ведь уже привык уходить на работу со спокойной душой.

Алкоголь — плохой советчик. Семен много раз в этом убеждался и все же не удержался, приехал к сыну домой малость под мухой. В конце концов, отец имел право знать, где находился сейчас его сын. Вдруг он прогуливал занятия?

Артур остался в машине, Ян встал у двери, а Гена зашел в подъезд. Он шагал неторопливо, а Ян стоял вразвалку. Обленилась охрана, закабанела, что называется. Еще немного, и эти ребята совсем на голову боссу сядут.

Решать с ними надо было, причем кардинально, но все как-то руки не доходили. Да и опасно было связываться. Вдруг ответят ударом на удар? Но Семен работал над этим вопросом.

Гена вышел из дома и мотнул головой. Ян открыл дверь, и Рубахов покинул машину.

На улице холодно, мороз, а Лилия — цветок горячий. Согреть она может любого, если ей это будет выгодно. Он и мог бы предложить ей интересную сделку, но с этой сучкой жил его сын. Значит, она неприкосновенна.

От Лилии пахнуло ароматом цветочного поля под ярким солнцем. Семен только глянул на нее, и на душе у него стало светлей. Хотя он и сохранил грозное выражение лица.

— Семен Александрович! — Девица потянулась к нему с таким видом, как будто хотела обнять, но не сделала этого, на шее у него не повисла.

— Глеб где?

— Как это где? В институте.

— Не загулял еще? — Он спросил об этом всерьез, назло ей.

Однако Лилия ответила так, как будто услышала всего лишь веселую шутку:

— Да пусть гуляет. Все равно ко мне вернется!

— Вернется.

Халатик на Лилии очень короткий. Под ним столько секса, что аж зубы сводит. Не просто же так Глеб до сих пор без ума от этой стервы.

Рубахов прошел в гостиную, опустился в кресло.

— Чаю или чего-нибудь покрепче? — донеслось из прихожей.

— Погорячей.

Лилия подала чай. Она была уже в длинном халате. Переоделась, чтобы гостя не смущать.

Семен едко усмехнулся. Поздно девочку невинную из себя корчить. Он знал, сколько у нее было мужиков.

— Вы же сказали погорячей.

— Это я про тебя. Глеба ты на холодном поводке не удержишь.

— Я стараюсь, — зажеманилась Лилия.

— Я заметил, — сказал Рубахов, глянул на нее и презрительно скривил губы.

Может, Лилия очень хорошо старается, но Глебу она не пара. Был у него на примете один человечек, бездушный и четкий, как робот. Надо еще немного присмотреться к нему, а потом пустить в дело. И с телохранителями он решит вопрос, и с Лилией разберется.

Еще Василису надо будет наказать. Семен уже поставил ее в очередь под раздачу. Она сама в этом виновата.

Он давно получил бумагу с реквизитами счета в швейцарском банке. Это были его деньги, которые Костя вывел из общего оборота. Законным способом он их получить не мог, пошел на подлог, но случилась накладка, в дело вмешался Интерпол. В результате эти деньги перешли в собственность Василисы. Семен предложил ей вернуть их ему, законному владельцу, но получил отказ. Вот и что с ней после этого делать?