Трясина (не) равнодушия, или Суррогат божества - Владимир Шеин Страница 26

— Хорошо, хорошо Игорь, ты уже практически на свободе, — продолжал Егор Юрьевич, — кого ещё можешь назвать? Может его друзья тебе известны?

— Какие у него могли быть друзья? Он же жмот, без денег никому дозы не даст. Он меня и за человека-то не считал. Уважительный был лишь с хорошими клиентами.

— Кто же были эти хорошие клиенты?

— Всех не знаю. Видел нескольких. Двое работают на заводах Фёдорова — один вроде директор какой-то, фамилия у него с турками как-то связана; второй — то ли родственник хозяевам, то ли наследник всего. Хороший человек, несколько раз даже платил за меня. Был ещё один из ваших — Костин испуганно посмотрел на Фирсова.

— Ну, про первого можешь забыть. — спокойно отреагировал тот. — А вот второй меня интересует. Продолжай.

— Много их было. Ильюха же за деньги готов был достать всё, что душе угодно! Я многих его клиентов по телевизору видел. Они из этой, как правильно сказать, элиты. Кокаин, героин, анаша — это их. У меня на такое просто денег не хватало и не хватило бы никогда. Я правда их фамилий не знаю, отпустите меня. — Костин с мольбой посмотрел на сотрудников полиции, ему уже было не плохо, а ужасно.

— Отпустим, Игорёк, отпустим. Ещё несколько вопросов. Что ты там говорил про наследника или родственника?

— Да, не знаю я. Я видел его раза три. Он приходил к Костомарову, сразу оплачивал товар и забирал. Платил щедро, денег не считал. Два раза за меня заплатил, меня так ломало, он увидел, помог. Хороший человек. Я его ещё потом на улице встретил, он со мной поздоровался и о долге не напомнил. Костомаров говорил, что это хороший клиент, щедрый, как он говорил «обязательный и с перспективами».

— Кто в квартире Костомарова бывал?

— Да никого он к себе не пускал! — выкрикнул Костин, ломка стала невыносимой, а конца вопросам так и не было видно.

— А как же этот наследник?

— Ну, его пускал. Он вообще всех хороших клиентов к себе пускал, иногда даже спиртным угощал, специально для них держал виски, коньяк.

— Вспоминай фамилию наследника.

— Не помню, зовут вроде Степан, — было видно, что Костину не только думать, жить больно. Но он старался, впереди грезила доза. — Фёдоров, точно Фёдоров.

— Это молодой наследник всех заводов что ли?

— Не знаю. Покажете фотографию, узнаю.

— А остальные? Часто бывали у Костомарова?

— Часто. Они же постоянные клиенты, то сами приходили, то Ильюха меня к ним посылал. Только он мне не доверял, деньги его клиенты через меня не передавали. Одному носил в офис, на Никитской, номер дома не помню, но могу показать; другому — в администрацию города. Много мест.

— Сколько этих постоянных клиентов у Костомарова было?

— Человек 12–15. Он с ними только через меня работал, я у него вечным должником был.

— Так может ты его убил?

— Чего?! — Костин даже вскочил со стула. — Не убивал я его! Не убивал! Не удастся вам повесить это на меня! Не убивал!

— Ну-ну, успокойся, никто тебя не обвиняет. Давай подытожим: убийца Костомарова тебе не известен, но ты можешь нам обрисовать круг его посетителей и клиентов. Это хорошо. — Фирсов сделал паузу. — Чтобы снять с себя малейшие подозрения, тебе придётся нам помочь, а за это ты получишь дозу прямо сейчас. — он посмотрел на молодого опера из отдела по борьбе с наркотиками, тот в ответ недовольно кивнул. — Хорошо. И последнее, из-за чего могли убить Костомарова, были ли у него враги, такие враги, которые способны на убийство.

— Не… не знаю. Мне он ничего такого не говорил. Вы правда дадите дозу? — Фирсов в ответ утвердительно кивнул. — Илья спокойный был, только при решении финансовых вопросов очень жёсткий, долгов не терпел, поэтому и должников у него, кроме меня, не было. Жаден был, так и говорил, что за деньги готов на всё, а если сумма будет приличной, то и на убийство.

— Может он кого-нибудь из своих клиентов из высшего света шантажировал?

— Не думаю, не думаю, когда будет доза? — Костина всё сильнее ломало, мысли путались. — Зачем ему это делать? Они могли от него отвернуться.

— Проблемы с полицией у него были? — услышав этот вопрос, молодой опер ощутимо заволновался, стал более внимательно прислушиваться к разговору.

— Нет. Может он и платил кому-то, но я сомневаюсь. Говорю же, Илья был очень жаден. Скорее всего, у него были клиенты в полиции.

— Ну-ну, — Фирсов повысил тон, — не надо бросать тень на моих коллег.

— Извините.

— Ладно, сейчас ты пойдёшь с этим сотрудником, — Фирсов кивком головы указал на опера, — он выдаст тебе то, что ты просишь, после чего я жду тебя здесь и мы начнём изучать светскую хронику. Ты же покажешь мне всех клиентов Костомарова?

— Да, да, покажу. — Костин вскочил со стула и с надеждой смотрел не на Фирсова, а на его молодого коллегу.

— Что ж, жду через полчаса. — Егор Юрьевич поставил точку в беседе.

После того, как Костин в сопровождении сотрудника полиции покинул кабинет, Фирсов крепко задумался. Сначала о том, что он молодец, сумел разглядеть в этом деле то, что остальные не заметили — деньги. И большие деньги. Осталось обдумать, как их получить, не навредив себе. Способ он найдёт точно, в этом Егор Юрьевич не сомневался — «ах, какое всё-таки замечательное дело» — мысли в его голове просто летали. Это необходимо было прекратить, поэтому Фирсов сделал себе кофе, куда добавил коньяк, не так уж, чтобы много, но и не мало. После этого он погрузился в глубокие раздумья.

Через полчаса в кабинет ввели Костина, который был бодр, весел, и, главное, готов к сотрудничеству. Фирсов понимал, что за это ему придётся держать ответ перед отделом по борьбе с наркотиками, но это его не пугало. Не в первый раз. Около часа Костин вместе с Фирсовым блуждали по недрам сети Интернет, где Игорь показал 17 человек, которых он видел у Костомарова. Девять из них работали в правительстве региона, четверо в родном управлении МВД (что не могло не порадовать Егора Юрьевича), двое — те, о ком Костин говорил ранее: Степан Фёдоров и Турчинов Сергей; двое — крупные предприниматели. Хорошая кампания, очень хорошая. После этого, Фирсов, аккуратист и педант, тщательно зафиксировал объяснения Костина и отпустил, обязав быть на связи и прийти по первому звонку. Так как закончили они уже под утро, Егор Юрьевич решил, что он заслужил отдых, и ушёл домой. Хотя ему нужен был не отдых, а время, время для обдумывания.