Прости меня, твою убийцу - Анна Данилова Страница 26

– Вот, пироги мать напекла, с мясом, вишней. У нас много замороженной вишни в морозилке. Еще батя вина домашнего дал. Ну, а вы как? Готовы?

– Надеюсь, суп из голубей варить не будем?

– Да нет… Мне тоже это не нравится, но Володька любит удивлять девчонок голубями. А мне их всегда жалко. Они же прилетают к нему во двор, прячутся от морозов в сарае, а он вот так, подло…

Вот у кого было сердце! У Лехи! Может, внешне он был невзрачен и вообще держался скромно, тихо, но чувствовалось, что парень из хорошей, правильной семьи, да и характер золотой.

– Пойду покурю, – сказал Леша и, подмигнув девчонкам, вышел из комнаты.

– Надя, тебе вот с кем надо было закрутить. Смотри какой классный парень! Мужем был бы тебе заботливым, хозяйственным. Ты подумай, пока не поздно. И бесплодность твою простил бы, взяли бы из роддома ребеночка да и растили бы как своего.

– Щас! Где Володя, а где Леха! К тому же я люблю Кабарданчика. Он классный, прикольный. С ним весело. А таких, как Леха, я всегда смогу найти.

– Дура ты, Надька! – отмахнулась от нее Вера, достала флакон с лосьоном, ватный диск и принялась счищать толстый слой пудры с проблемного подбородка.

– Наташка будет?

– А тебе-то что? Нет, не будет.

– А чего это ты так со мной? Думаешь, если Танька грубит мне, то и тебе тоже можно? – огрызнулась Надя. – Чего, и спросить уже нельзя?

– Ладно, прости, – извинилась Вера, понимая, что ее раздражение вызвано легкомысленным отношением Нади к свой личной жизни. Да, конечно, все они здесь как-то очень уж легко принимают ухаживания парней, развлекаются, чего уж там, но каждая из них, кроме Нади, все равно мечтает выйти замуж и родить детей. То есть они хотят семью. У Нади же просто ветер в голове. Хотя, может быть, если ей не удалось утвердиться среди девчонок, то она может уравновесить эту свою слабость с помощью легкого романа с харизматичным (в какой-то степени, конечно) Володей?

Вот она сейчас сказала: где Леха, а где Володя. Фраза более чем понятная. Но тогда «где Надя, а где Татьяна, Наташа, Вера»? Раз Надя считает, что Леша должен знать свое место, то почему же она сама не понимает, что и она не пара Кабарданчику? Вот как можно так заблуждаться на его счет и принимать его желание спать с ней за любовь? Да ему все равно! Лишь бы молодая девчонка! К тому же как-то не верилось, что Надя такая уж искушенная любовница. Какая она в жизни, такая и в постели, считала Вера. И ей очень не хотелось бы присутствовать при жестокой развязке этого неполноценного и какого-то карточного, бутафорского романа. Одно успокаивало: Надя, простоватая и грубоватая, в отличие от девушек с тонкой душевной организацией, никогда из-за мужика не вскроет себе вены. Ну хоть так.

Дверь распахнулась. Без стука, как к себе домой, вошел Володя. Как всегда, без шапки, волосы взъерошены, но чистые, блестящие, пышные. Белый полушубок распахнут, а под ним черный, домашней вязки свитер.

– Ну что, красавицы, готовы?

– Володя! – Надя слишком уж демонстративно кинулась к нему и повисла у него на шее.

– Ну-ну, потише, так и свалить можешь… Надеюсь, вы не ужинали?

За его спиной появился Леха. Понимая, что Кабарданчик его не увидит, он знаками пытался что-то сказать девушкам. Один его жест был настолько красноречив, что Вера все поняла: Леха махал кистями рук, как крылышками, а это могло означать только одно – голуби…

– Надеюсь, сегодня обойдемся без голубей? – спросила она, уже заранее готовая скорчить недовольную гримасу.

– С голубями! В багажнике, в мешке, живые!

– Слушай, я не пойду с вами, – вдруг решительно произнесла Вера, поднимаясь и отворачиваясь к окну.

– Это кто у нас не пойдет? А вот я сейчас как заставлю! – И она почувствовала, как сильные руки Ивана, внезапно появившегося в комнате, обнимают ее за плечи.

– Мы уже поужинали! Зачем убивать голубей? Это ужасно!

– Да брось, Верочка, это просто птицы, такие же, как и куры. Да только им счастья выпало больше, потому что они на свободе, на просторе летали, в то время как куры были обречены с самого начала, едва они вылупились из яйца. Постарайся понять это и не порть нам праздник!

Это сказал Ваня. Тот самый Ваня, в котором она все это время пыталась найти то хорошее, за что его, в сущности, и можно было бы полюбить по-настоящему.

«…не порть нам праздник!» – последнюю фразу он произнес как-то совсем уж грубо, словно они супруги и он в очередной раз хочет показать, кто в семье главный. Так пошло, противно!

Ей ничего не стоило устроить скандал, почти семейную сцену. Но что было бы потом? Ну, разругались бы они. Компания, быть может, распалась бы. И ведь не влюблена она была в него, знала, что уже очень скоро они расстанутся навсегда. Тогда почему не порвала с ним еще тогда, перед пикником? Не хотела никому портить настроение? Не желала перед отъездом трепать себе нервы? Или даже попыталась сама себя убедить в том, что ничего страшного и циничного в убийстве голубей нет? Как-то все вместе сложилось в одно стойкое желание пережить последние дни тихо и мирно, а потом уехать домой, чтобы забыть весь этот стыдный январский блуд навсегда.

– Ладно, Ванечка, – улыбка вышла людоедской, – как скажешь!

И Вера, резко обернувшись, ущипнула Ивана за выбритую розовую и холодную от мороза щеку.