Ночной поезд на юг - Анатолий Галкин Страница 26

Вырваться никак невозможно, но появилась перспектива переговоров… А это уже хороший знак!

И Колян ощутил прилив энергии! Жить стало лучше… Жить стало веселее! Хотелось говорить, говорить, говорить…

– Дэна нет, а наверху всего двое – хозяин и гость. Он утром из Москвы прилетел.

– Молодец, Коля! С тобой можно иметь дела… Кто твой шеф?

– Он худенький, хилый. На вид – тридцать пять лет…Да он даже не русский!

– Кто он?.. Грузин, армянин, хохол?

– Хуже, товарищ Шмаков!.. Он литовец! А они всегда наших не любили… Понаехали тут!

– Ты патриот, Николай!.. Как зовут шефа?

– Андрис Карлович… А фамилия такая, что язык сломаешь. Или Горбис, или Гинтарас.

– Ясно, Коля!.. У тебя ключи с собой?

– Да! В кармане.

– Открывай!

Колян страшно волновался. Он нашел ключи, сжал их в кулак и, как та обезьяна, долго не мог вынуть руку из кармана…

Потом задрожала и зазвенела связка на простом кольце… Послышался скрип замка, и дверь начала медленно открываться. Вместе с окошком, и вместе с торчащей из него рукой, которую цепко держал Артур.

– Не стесняйся, Колян! Проходи внутрь.

– Не могу, товарищ Шмаков! В локте больно… Вы руку-то отпустите, пожалуйста.

– Ишь, размечтался!.. Проходи, сколько сможешь. Хоть голову просунь.

Наивный житель Сочи и начинающий бандит Николай Суров протиснул в щель сначала плечо, а потом и голову… Он же не знал, что интеллигентный бизнесмен Шмаков устроит ему такую подлянку.

В правой руке Артур сжимал четвертую ножку от разбитого столика. Эта палка была не хуже, чем бейсбольная бита или дубинка Ильи Муромца.

Когда в проеме появилась голова несчастного Коляна, оружие уже было занесено… Легкий взмах, и ножка стола своей плоской частью, чтоб не проломить ребром череп, опустилась на темечко гражданина Сурова.

Колян сразу потерял сознание и рухнул бы, но Шмаков крепко держал его за руку…

Внутри подвала была только голова Коляна.

Шмаков прикрыл дверь, слегка прижимая шею обмякшего врага. Только тогда Артур отпустил руку, и Суров окончательно сполз на пол…

Прямо, как в детской загадке: «Лежит красавчик с шишкой на башке. Всё тело в коридоре, а голова в подвальчике … Кто это?.. Колян, сочинский братан».

Еще днем Шмаков разорвал простыню и скрутил много веревок. А для шеи Сурова была заготовлена петля с удавкой…

Это не от злости и жестокости, а из предосторожности. Вдруг ножка стола не сработала в полной мере.

Надев на голову Николая петлю и держа за конец удавки, Артур открыл дверь и начал осторожно связывать охранника… Сначала ручки, потом ножки, затем – кляп.

А как же иначе?.. Только криков здесь не хватало!

Водрузив тело на кровать и прикрепив его, как мумию, Шмаков бросился к ключам… Связка так и торчала в двери, и чуть раскачивалась, мелодично позвякивая.

Понятно, что Артур спасал Оксану… Но за первой дверью стоял испуганный Илья Сорин. Он-то не знал, кто открывает дверь и зачем!

А что, если его собираются вести на расстрел?..

Следующий подвал был забит хламом… И только за крайней дверью их ждала она – милый доктор Оксана Боровик…

В ее уютной камере бывшие пленные провели короткое совещание.

Они решали второй вопрос русской интеллигенции: «Что делать?»… Первый вопрос «Кто виноват?» был и так понятен.

Если реально, то делать можно было две вещи.

Первая – бежать!

Вторая – пытаться скрутить хозяина дома и его друга. Схватить, связать и передать нашей доблестной полиции и лично – майору Фирсову… Тому потом дадут орден, всем скажут спасибо, а «Аркадия» получит мощную рекламу…

Проголосовали и решили работать по второму варианту… Двое – «За», при одном воздержавшемся.

Это Илюша Сорин побаивался и занял вялую позицию – и не то, чтобы да, и не то, чтобы нет…

* * *

Неприметные «Жигули» Гоги Вачнадзе стояли за кустами на самом выезде из туристической зоны озера Рица.

Зоя прошла так, что никто из группы не мог ее видеть.

Она села в машину и произнесла совершенно глупый пароль: «Как у вас погода в Пензе?»…

Такое мог придумать только литовец, потомок «лесных братьев»…

Баланчина знала номер машины, она видела фото Георгия, но ей хотелось услышать отзыв – еще большую галиматью…

И Вачнадзе ответил: «У нас в Пензе в сентябре гололед».

Сначала они ехали молча. Зоя отходила от стресса и смотрела на красоты. А Гога не мог отвлекаться от извилистой дороги с ущельями справа и слева…

И вдруг горы расступились…

Когда они выехали в долину, то где-то впереди показалась Пицунда. Вачнадзе свернул влево и остановил «Жигули» за виноградниками.

Они вышли размяться, и только тут Гога заметил, что его пассажирка не просто хороша, как любая другая женщина, а прекрасна и заманчива. Он даже начал робеть, боясь заговорить первым.

А Зоя мельком глянула на Вачнадзе и сразу определила, что это вполне нормальный мужчина. Грузин, как грузин! И усы есть, и взгляд с хитринкой…

– Скажите, Гога, куда мы с вами сейчас поедем?

– Сначала в Сухуми, а утром в горы… К ночи перейдем границу с Грузией.

– Понятно, Гога… А послезавтра еще двоих поведешь? Так же в два раза опасней. Да?

– Правильно говоришь, Зоя. Но…

– Никаких «но». Через границу пойдем вместе… Ты послезавтра где с ними встречаешься?

– В Гагре. Там, где автобус с туристами делает первую остановку… На проспекте, напротив ресторана «Гагрипш».

– Понятно, Гога… Там и пансионат есть?

– Есть.

– Тогда едем в пансионат «Гагрипш» и ждем ребят до послезавтра.

– Как скажешь, Зоя!.. Но сейчас еще бархатный сезон. Номера, конечно, есть, но только люксы. И только для любимых гостей.

– Не бойся, Гога. Я с тобой!.. А со мной много долларов. И с ними я везде «любимый гость»…

Через сорок минут они стояли в холле пансионата «Гагрипш»… Поскольку на Кавказе такими вещами должен заниматься мужчина, то у стойки администратора стоял Вачнадзе. Он сжимал в руке пачку зеленых банкнот, которые дала ему Зоя.

А сама Баланчина, как скромная женщина Востока, стояла в трех шагах позади.

Администратор – женщина с красивой проседью в густых черных волосах, с сомнением смотрела на Гогу, который был одет, как турист, собравшийся лезть в горы.