Инстинкт женщины - Чингиз Абдуллаев Страница 26

Домой Марина приехала поздно вечером. После встречи вбольнице с Рашковским она еще поехала в институт, где задержалась до восьмивечера. Уже сидя за рулем автомобиля, почувствовала, как устала. Долго сидела,опустив голову, словно вспоминая все, что с ней случилось в этот длинный день.И только минут через десять наконец подняла голову, достала ключи.

На стоянке вечером в пятницу машин бывало меньше обычного.Многие по пятницам уезжали за город и возвращались в понедельник утром. Онаразвернула свой автомобиль, оставила его на обычном месте, ключи отдала дежурномуохраннику и отправилась домой. На полпути с огорчением вспомнила, что не купилахлеба. В ее старом доме, где она прожила столько лет, за этим следила соседка,обычно покупавшая хлеб на две квартиры. Но здесь не было такой приветливойсоседки или кого-то, кто мог помочь ей в подобных делах. Она взглянула на часы.Булочная была недалеко, но идти туда никак не хотелось.

У дома стоял Андрей. Это ее удивило. Обычно он провожал еепо утрам, по вечерам он не появлялся. Не случилось ли чего? Она поманила его ксебе.

— Послушай, мальчик, — устало сказала Марина, — неужели тебенечем заняться? Пойди на дискотеку, встречайся с подружками, читай книги —жизнь так прекрасна. А ты вместо этого дежуришь у дома старой бабы, котораягодится тебе в мамы.

— Это мое дело, — упрямо сказал, чуть покраснев, Андрей. Изатем почти дерзко: — Вы мне нравитесь.

— И ты мне нравишься, — сказала она, — но это не значит, чтонужно постоянно дежурить у моего дома. Хотя подожди. Может, ты мне поможешь?

Он согласно кивнул. Конечно, он готов помогать ей сколькоугодно.

— Я не успела купить хлеб, — сказала она, улыбаясь, — ты неможешь сходить в булочную?

— Только не предлагайте мне денег за хлеб, — пробормотал онв ответ, широко улыбаясь. Ей так нравилась эта чистая, светлая улыбка. — Какойвы любите? Белый или черный?

— Давай «Бородинский», — попросила она, — только быстреевозвращайся, уже поздно. Булочная за углом.

— Буду через минуту. — Он сорвался с места. Она проводилаего грустным взглядом. Красивый молодой мальчик. Как и ее сын. Воспоминания осыне было особенно тягостными. Конечно, его обо всем предупредили. Он обязанрассказывать всем, что его мать работает в закрытом научно-исследовательскоминституте. Но это все равно большой риск. Вольно или невольно она втянула исвоего мальчика в эту непростую операцию. Ведь Елизавета Алексеевна помнила еесына, и нельзя было подставлять вместо реального мальчика чужого агента. УДобронравовой даже где-то хранились их совместные фотографии.

Марина уже повернулась, чтобы войти во двор, когда увиделавыходившего из арки человека средних лет с той стертой внешностью, какая обычнобывает у агентов, ведущих наружное наблюдение.

— Добрый вечер, Марина Владимировна, — вполголоса сказалагент, — идите домой. Не задерживайтесь на улице.

— Почему? — не поняла она.

— Ваш молодой ухажер путает нам все карты. Ему сейчасобъяснят, чтобы он здесь не появлялся.

— Как это объяснят?

Агент взглянул на нее и отвел глаза. Она нахмурилась.

— Вы хотите его ликвидировать?

— Ну, что вы? — изумился агент. — У него отец известныйдипломат. Мы давно не прибегаем к подобным методам. Идите домой. Его простонемного поучат.

— Идиот! — Она оттолкнула агента обеими руками и,повернувшись, побежала к булочной. Бежать на каблуках было неудобно, и онаскинула обувь, отбросив дорогие туфли в сторону. За поворотом у стены стоялАндрей, а два здоровяка методично и жестоко избивали его. Он пытался защищаться,как-то отбиться, но против профессиональных громил был бессилен. Его жалкиепопытки отбиться только раззадоривали нападавших. Один из них сильно ударилАндрея в нос, и у того пошла кровь, капая на тротуар.

— Хулиганы! — закричала какая-то старушка.

— Негодяи, — Марина бросилась на одного из нападавших. Тотявно не ожидал нападения: резкий удар сумкой в лицо, второй удар в пах. Онсогнулся от боли. Второй обернулся с лицом, перекошенным от ярости, и… замер,очевидно, узнал Марину. Он схватил своего напарника и, уже не обращая вниманияна его стоны, потащил куда-то в сторону.

Марина достала носовой платок, подошла к Андрею.

— Ваш хлеб, — сказал он, улыбаясь разбитыми губами ипротягивая ей хлеб, который он прятал от нападавших. Это растрогало ее до слез.

— Спасибо, — сказала она, протягивая ему носовой платок, — утебя кровь идет из носа.

— Ничего, — он достал свой платок, — говорят, что это дажеполезно.

— Посмотри, в каком ты виде, — вздохнула она, словно передней стояло ее собственное дитя, — пошли со мной. Сегодня ты вел себя какблагородный рыцарь, спасая мой хлеб. А почему они на тебя напали? — лицемерноспросила она, прекрасно понимая, кто и почему напал на Андрея.

— Не знаю, — искренне удивился он. — Я заметил их еще вбулочной. Они всех задирали, задели молодую женщину. Я сделал им замечание. Нувот они и решили… а ведь, кажется, не были даже пьяны.

— Пошли, уже поздно, — подтолкнула она его к дому.

— Вы здорово деретесь, — сказал он с восхищением, — я от вастакого не ожидал… А почему другой так вас испугался?

— Наверно, понял, что я выцарапаю ему глаза, — пошутилаМарина, — идем быстрее, уже поздно. У тебя вся рубашка в крови.

Когда они наконец поднялись в квартиру, она провела его вкомнату, достала из аптечки вату, бинты, йод.