Дипломатия греха - Дмитрий Леонтьев Страница 26

— Интересно ему, — поддразнил я. — Мне, сказать по совести, не очень туда звонить хочется… Чувствую себя, словно нашкодивший кот. Вроде и правильно все, вроде и справедливо, но… Окажись тогда понятые повнимательнее, или какая накладка выйди, вот нам с Сафоновым на орехи досталось бы! Хорошо, сейчас попытаюсь дозвониться, — пожалел я любопытного священника и, набрав знакомый номер, преувеличенно радостно закричал: — Юра! Сколько лет, сколько зим! Давненько что-то тебя не видел, дай, думаю, позвоню, узнаю, как ты живешь, как дела идут…

— Соскучился, значит? Ехидно уточнил Сафонов. — Понятно… Дела неплохо идут. Преимущественно потому, что ты больше у нас не появляешься.

— Ты меня уж совсем чудовищем выставляешь, — обиделся я. — Я только помогал. Из самых добрых побуждений… По-дружески.

— Таких друзей — за ухо и в музей, — отчеканил Сафонов. — Но все равно спасибо. Дело мы закончили. Да ты и сам это должен знать Косарева-то мы еще вчера под подписку отпустили. Козлов и Лугинец «поплыли». Козлов, как взяли, через пару часов раскололся. Лугинец покрепче оказался два дня держался, но потом сообразил, что теперь ему куда лучше помогать следствию, чем ушедший поезд догонять… На это только вы способны… Кстати, транспортники очень сильно интересуются, кто же тот вагон отцепил и аварийную ситуацию им создал… Так что, если ты нам еще раз «помогать» вздумаешь, я им, пожалуй, помогу ответ на эту загадку найти…

— Э-э, а еще коллега, — пожурил я. Собрат по оружию… Скажи просто: зажал ящик шампанского.

— Ах, шампанского! — вспомнил Сафонов. К этому мы чуть позже вернемся. На чем я остановился? Козлов и Лугинец очень удачно играли на завышении цен товара, и это не считая липовых накладных. Вследствие чего спрос на продукцию стал падать. Ты знаешь этот «бизнес по-русски»: хапнуть за раз, сколько можешь, а после нас хоть потоп. Денег у народа и так немного, а если планку до отказа поднять, то и богач от таких покупок откажется… Лоренс что-то заподозрил, стал проводить проверки и однажды напал на след. Скандал был страшный, ругань, угрозы… Он собирался тотчас дать телефонограмму своему начальству. Вот тогда Лугинец и выстрелил в него. Сейчас он утверждает, что произошло это случайно, чуть ли не в порядке самообороны. Но лично я сомневаюсь. Слишком уж детально продуман его план с использованием его племянника, Шаламова. Видимо, предполагал Лугинец такую возможность и «заготовка» у него уже была. Как-то раз он поймал Шаламова и Косарева в тот момент, когда они подбирались через подвал к его складу, вот этим вариантом он и воспользовался, когда пришло время. Мертвого Лоренса перетащили в подвал, уничтожили почти все следы, сняли решетку со стены и иносказательно дали знать об удобной для кражи возможности Шаламову. Тот, как и предполагалось, передал информацию Косареву. Все бы хорошо было, да «жадность фраера сгубила». В случае провала надеялись все списать на попытку уклониться от налогов, вот и толкнули товар в Ташкент. Не были бы «фраерами», глядишь, и сошло бы с рук.

— Не были бы жадными, — уточнил я. А уж «фраера» они или нет, это дело десятое. Ты лучше скажи, когда шампанское отдашь?

— И вот тут начинается самое интересное, словно не слыша меня, продолжал Сафонов. Так как Лугинец к счастью с криминальным миром знаком только Понаслышке, то пистолет рядом с телом не бросил, а унес с собой. Может быть, глупость, а может, и дальновидный расчет. Но как бы там, ни было, когда товар нашелся, и тень подозрения на них все, же пала, вместо того, чтобы тихо сидеть и не высовываться, этот любитель детективных романов решил использовать сохранившийся пистолет. Запугав племянника, заставил отнести его на квартиру Косарева, что тот и сделал, подбросив пистолет на балкон…

— Ерунда, какая, — фыркнул я. Мы же с тобой там были. Пистолета не нашли. Выкручиваются, пытаясь «списать» главную улику.

— Да, мы это так и расценили, — легко согласился Сафонов. Пистолет ведь при понятых изъят, В офисе пятна крови обнаружили, хоть и пытались их стереть, да неудачно… Да и чистосердечное признание — царица доказательств у нас теперь имеется, но все же…

— Самое главное, что настоящие убийцы найдены, и преступление их доказано, с улыбкой закончил я. Повезло, конечно, но ведь и побеждает только тот, кто действует, не так ли?… Где мое шампанское?

— Преступники найдены, — подтвердил Сафонов. И мне не жалко на счет той премии, которую я получу на днях за раскрытие этого дела, выставить тебе ящик шампанского… Но ответь мне на один вопрос. Если ответишь, я выставлю ещё один ящик, если же нет… Шампанское с тебя.

— Да ты миллионер! — обрадовался я. Шампанским так и разбрасываешься. Ну, давай, Савва Морозов, загадывай свою загадку.

— А вопрос, вот какой. Ты ведь наблюдал за окнами квартиры Лугинца с крыши противоположного дома И именно так видел, как он прятал пистолет?

— Именно так, уверенно подтвердил я. Истинная, правда. С крыши. В бинокль.

— Вот и ответь мне, любопытному, как ты исхитрился попасть на крышу здания посольства да еще просидеть там с биноклем несколько часов?

— Посольство? — задумался я, прикрыв трубку рукой, и спросил Разумовского: — Что находится в здании напротив дома Лугинца? Посольство?

Иерей сочувственно и грустно покивал в ответ.

— Хм… Видишь ли, — задушевно начал я. — Это такое дело… Тут, понимаешь ли, в чем загвоздка… Я просто не в силах выдать такую государственную тайну, как способ проникновения на территорию посольства чужой страны…

— Значит, не можешь ответить на вопрос?

— Ну почему же… А ты как думаешь?

— Я думаю, что есть два варианта: хороший и плохой. Плохой заключается в том, что если мы теперь должны друг другу по ящику шампанского, то это взаимоисключает наши долги.

— А хороший?

— Два ящика — это не один ящик, — резонно заметил Сафонов. — Дело было напряженное, дни тяжелые… Может, эти ящики не взаимоисключать, а сложить? Неужели два здоровенных мужика, офицеры угро, не справятся с двумя малюсенькими, легенькими ящичками слабенького вина?!

— Понял, — коротко ответил я. — Выезжаю.