Противоядие для свекрови - Людмила Ситникова Страница 25

Тамара поплелась в глубь дома.

– Подождите, – Ката с мольбой посмотрела на Ольгу. – Разрешите мне переговорить с вашей… э… кем вам приходится Тома?

– Она кухарка.

– Обещаю, через две минуты меня здесь не будет.

Ольга посторонилась.

– Идите на кухню, а через две минуты я лично приду туда и проверю, убрались вы или нет.

– Спасибо, я мигом.

На вопрос Копейкиной, кто в действительности Таисия, Тома ответила:

– Сестра моя родная. Пронина Таисия Николаевна.

– Зачем она приезжала?

– Просила пакет некоторое время попридержать.

– А что в пакете?

– Откуда ж я знаю. Не смотрела.

– Где он? Мне необходимо его увидеть.

– Сестра сказала…

– Я из прокуратуры, – ляпнула Катка.

Для пенсионерки этого было вполне достаточно. Не попросив предъявить документы, Тамара понеслась за пакетом.

– Вот, – задыхаясь, проговорила она. – В целости и сохранности.

Выудив из пакета тканевую сумку, Катка распахнула последнюю и присвистнула.

Сумка была забита новенькими тысячными банкнотами.

Тамара перекрестилась:

– Пресвятая Богородица! Деньжищ-то сколько.

В коридоре послышался стук каблуков.

– Это Ольга Даниловна, – заволновалась кухарка.

– Возьмите сумку и отнесите на место.

Пенсионерка успела спрятать пакет за спину до того, как в кухне появилась хозяйка.

– Две минуты вышло.

– Уже убегаю. Тамара, где живет ваша сестра?

Кухарка продиктовала адрес.

– Меня здесь нет, – Ката махнула рукой Ольге и прошмыгнула в коридор.

– Куда пошла? Через задний ход выходи.

– Как скажете, только где он?

– Глаза раскрой, дверь в конце коридора.

Посочувствовав молодому мужу стареющей фурии, Катка покинула коттеджный поселок.

Стрелки часов приближались к половине десятого. Решив, что за одну ночь Таисия никуда не денется, Катарина направилась домой.

Мужественно выдержав вечернюю перепалку со свекровью, истеричные крики Канделарии и стенания Сильвестра, который никак не мог забыть приезд спасателей, освободивших его от наручников, Ката отправилась спать.

Утром Розалия Станиславовна заявила следующее:

– Ночью я видела незнакомую женщину.

– Где? – встрепенулась Лидия. – Во сне?

– Наяву. В столовой.

– И как она там оказалась?

– Самой не терпится узнать.

– Должно быть, вам показалось, – Рудольф намазал тост маслом, после чего потянулся к баночке сливового джема.

– Не показалось. Я ее видела! Она стояла у окна и курила.

– Конечно же, показалось, – влезла в разговор Дора. – Как здесь может появиться незнакомка, если дом напичкан камерами?

Свекровь вытянула губу:

– Они ничего не заметили. Мне надо было закричать, а я сглупила. Выбежала из коттеджа и понеслась к трейлеру. Полагала, мужики таращатся в мониторы, ан нет. Эти идиоты посмотрели на меня как на безумную. Голову даю на отсечение – они там дрыхли. Разумеется, с закрытыми глазами странностей не заметишь. – Розалия повернула голову и улыбнулась оператору. – Котик, не прими на свой счет. Тебя я люблю.

Помимо рассредоточенных по коттеджу камер, в задачу которых входила фиксация – как выразилась Татьяна – «эдакого», за семейством постоянно наблюдал оператор Илья. Он приступал к работе в девять утра и отбывал на покой в начале одиннадцатого вечера.

Помощник Ильи Павел, прозванный Розалией «лопоухим чудаком» – в слове «чудак» Розалия, как правило, заменяла «ч» на четырнадцатую букву алфавита, незаметно покрутил пальцем у виска. Свекровь надоела ему до чертиков. А ее постоянные просьбы типа «Снимите меня в лучшем ракурсе» или «Свет установлен неправильно» уже начали сниться бедолаге в кошмарах.

– Илюша, тигренок, не снимай меня слева, – Станиславовна жеманно отмахнулась. – Подойди справа.

Напрасно свекрови вдалбливали, что разговаривать с операторами строго запрещено. Она, как обычно, играла исключительно по своим правилам.

– Вернемся к загадочной женщине, – напомнила Лидия. – Вы ее увидели, а что было дальше?

– Ничего. Пока я выбегала на улицу, она исчезла.

– Вы спутали ее с Дорой, – пробасил Рудольф, разделавшись с третьим тостом.

– Эй, полегче там, – оскорбилась девушка. – Я по ночам не шастаю по дому, а сплю.

– А вдруг ты страдаешь лунатизмом? – веселился Дориан.

– А может, это был ты? Переоделся в женское платье и дымил у окошка.

Розалия качала головой:

– Я хорошо разглядела ее лицо – тетка не из наших.

Канделария Хуановна хохотнула:

– Ну и кто из нас двоих теперь сумасшедший?

– Смейся, карга старая, но, когда тебя ночью прирежут, посмотрим, как заговоришь.

– Хватит заниматься ерундой, – с этими словами Ката покинула столовую.

С Татьяной она встретилась на крыльце.

– Поздновато вы, госпожа Агафонова.

– Дела. Игоряша сказал, Розалия ночью видела женщину?

– Интересно, почему твой Игоряша ее не заметил. Тоже мне, съемочная группа. В доме куда ни глянь всюду камеры, а в нужный момент ребята наслаждаются сладкими сновидениями.

– Они живые люди и работать двадцать четыре часа в сутки не могут чисто физически. К тому же ночью ничего интересного не происходит… до сегодняшнего момента. Теперь придется держать ухо востро.

Через секунду Татьяна голосила в гостиной:

– Розалия Станиславовна, давайте… в мельчайших подробностях.

Катарина топала к воротам. Вот вам и реалити-шоу, в котором, кроме участников и камер, нет никого больше. Татьяна каждые полчаса влетает в коттедж и начинает раздавать ценные указания. То требует от свекрови закатить скандал, то придирается к Канделарии, называя ту халтурщицей, недостаточно эксплуатирующей образ сумасшедшей, а вчера ей взбрело в голову попросить Дору в срочном порядке перекрасить волосы в красный цвет. И опять гремело это гадкое слово – «рейтинг»!

Выбросив из головы ненужные мысли о бабе, травившейся никотином в столовой, Катарина поехала разбираться в более важных на данный момент делах.

Поговорить с Прониной не удалось. Сосед по лестничной клетке сообщил, что вчера вечером недалеко от дома Таисию Николаевну сбила машина.