Проклятие Митридата - Сергей Богачев Страница 25

Беляков даже не пошевелился в кресле.

— Нас видели и слышали практически все, кто был тогда в доме, — заговорил он через какое-то время. — Кроме охраны, всего три человека: Виктор, который вез тебя домой, домработница Виктория Сливко, которая в тот раз готовила закуски и подавала их на стол, да еще садовник. Все люди проверенные. Я скажу Виктору, чтобы выяснил, кто еще в тот вечер мог случайно услышать наш разговор.

— Сделайте одолжение, Степан Степанович. Может, это только мои предположения, но лучше быть уверенным, что у нас надежный тыл, — объяснил Черепанов. — И второй вывод: раз Антиквар так засуетился насчет моей персоны, значит, мы на верном пути. Кстати, Перебейнос обещал узнать, откуда у того письма из министерства, так сказать, растут ноги. Если ему удастся выяснить, это очень поможет нам в расследовании. Да, к слову, он собирался вам позвонить, желал встретиться, говорил, что у него накопилось много вопросов.

— Его понять можно, — кивнул головой Беляков, — он мужик мудрый. Как свою задницу прикрыть, знает лучше таблицы умножения. Чтобы обезопасить себя, Перебейнос просто обязан отреагировать. Не беспокойся, я с ним переговорю и о твоем алиби, и о том, что поручил тебе частное расследование. Думаю, с полковником мы эту тему закроем. Ну а что будем делать дальше, какие у тебя соображения на этот счет?

Черепанов задумался. Но с ответом не спешил.

— Направление следующее, — начал он. — Вам нужно еще раз тщательно проверить всех своих на предмет их возможного соучастия в ограблении. Пусть этим займутся ваши люди. Далее, предоставьте мне, пожалуйста, список коллекционеров, которые, по вашему мнению, не отказались бы иметь у себя пектораль. Ведь Реваз Мачавариани предлагал купить ее не только вам и Антиквару, не так ли? Узнать это мы попробуем с помощью компьютера археолога. Кроме того, свое предложение, не подозревая о последствиях, он мог выставить и в открытой форме, так сказать без цензуры.

— Сомневаюсь, не тот случай. Это же не старый диван или детскую коляску продать, — возразил Беляков. — Или ты думаешь, он не знал, что нарушает закон? Знал лучше меня. Думаю, предложения о продаже он направлял не случайным людям, а целенаправленно. Только коллекционерам высокого полета. Но, как коллекционер со стажем, скажу тебе откровенно: такую редкую вещь, как золотая пектораль, желал бы иметь каждый уважающий себя собиратель. Полагаю, список потенциальных клиентов Реваза будет состоять примерно из двадцати фамилий.

— Не думаю, — в свою очередь выразил сомнение Черепанов. — Не будем забывать о стоимости пекторали, не у каждого желающего на такую покупку найдутся деньги. В общем, в этом компоненте существуют определенные ограничения. И еще один момент. Давайте сразу же отбросим тех коллекционеров, которые живут за пределами нашей страны. Думается, они не смогли бы так быстро подключиться к этому делу. Да и такой раритет, как пектораль, вывезти за кордон не просто.

— Может, ты и прав, спорить не стану, — согласился Беляков. — Хорошо, я подготовлю такой список. А вдруг тот, кого мы ищем, в него не попадет? Ведь есть известные собиратели древностей, но имеются и… ну, подпольные, что ли. Их практически никто не знает. К тому же бывают и обычные понтовики. Те, у кого водятся деньги и кто сгорает от желания заиметь раритетную вещь. Обычно это политики или крупные чиновники. У них, видишь ли, появилась мода брать взятки вещами, которые принадлежали венценосным особам.

— И какова вероятность, что пектораль попадет к ним? — поинтересовался Черепанов.

— К счастью, очень мала, не более процента. Большую часть «подпольщиков» я знаю. А что касается понтовиков, они такую вещь, как пектораль, не подымут — кишка тонка.

— Отбросив этот процент, придется проверять всех из вашего списка, Степан Степанович. Раз карася на удочку не поймали, попробуем ловить широким бреднем, но с индивидуальной приманкой.

— Видится мне, Иван Сергеевич, что тот карась может оказаться огромной белой акулой, способной проглотить не только приманку, но и самих рыбаков. Это я тебе говорю как специалист по экстремальной рыбалке и охоте. Оттого я и приставил к тебе своего Витька. Несчастных случаев, подобных тому, что произошел с харьковским археологом, нам больше не надо.

— Понял, — подтвердил Черепанов.

— Вот и хорошо! Список коллекционеров Виктор завезет тебе вечером. Но… — запнулся он, чему-то усмехаясь. — Интересно, а на какую наживку ты собрался ловить этих «карасей»? Я все-таки один из них. Поделись секретом, если можно.

— Честно говоря, и сам еще не знаю, — пожал плечами Черепанов, отмечая, что Беляков все больше и больше втягивается расследование. — Как выманить из мутных глубин тихого омута этого Антиквара, подумаем завтра. Проанализируем ваш список и решим. Но я непременно согласую это с вами. Нужна такая наживка, от которой он ни за что на свете не откажется.

Заметив, что Степан Степанович заинтересованно его слушает, Иван продолжил:

— Существует еще одна причина, по которой нам нужен этот список. В записи разговора Реваза с гостями есть фраза, где, как мне кажется, упоминается заказчик. Один из посетителей в пылу спора проговорился, и его разговорчивость впоследствии стоила археологу жизни. Звук с помехами, и пока нам удалось разобрать лишь окончание этого слова — что-то типа «…рал». Вот я и думаю, нет ли среди потенциальных фигурантов вашего будущего списка человека с подобным окончанием имени или фамилии? Может, вспомните навскидку?

Беляков задумался, видимо перебирая что-то в уме. Затем достал из стола толстую записную книжку и принялся ее перелистывать.

— Вроде бы нет. Имена с таким окончанием встречаются довольно редко. Более того, они не совсем славянского, а скорее восточного происхождения, что-то типа Гиял, Гиал… Не исключено, что Икбал — был у меня один такой знакомый из Саудовской Аравии, царство ему небесное… — Беляков вздохнул. — Извини, Иван Сергеевич, это я к слову. Если же считать это окончанием фамилии, то простор для фантазий неограниченный. Первое, что приходит в голову, — Ганнибал.

— Ганнибал?! — воскликнул Черепанов. — В этом что-то есть! Назови сегодня эту фамилию, большинство людей вспомнят не всемирно известного полководца, а его однофамильца Лектера, серийного убийцу-каннибала из американского фильма.

— Слушай, а может, это просто погоняло, ну, кличка нашего Антиквара? — на всякий случай уточнил Беляков.

— Не думаю, — усомнился Черепанов. — Ведь Реваз Мачавариани не был связан с криминальной средой. И, контактируя с ним, Антиквар вряд ли бы стал представляться погонялом.

— Ладно, крути свои мысли дальше, а мы тебе свои прокрутим.

Беляков плеснул в стакан немного виски, закурил сигарету и принялся смаковать напиток, отпивая янтарную жидкость маленькими глоточками.

— Вот что, Иван Сергеевич. То, что твоего Заборского «пасли» в Харькове, говорит о том, что у Антиквара есть неплохие возможности и организационные навыки в этом деле. Простому коллекционеру не под силу организовать грамотную слежку, вербовку, кражу, убийство и несчастный случай на дороге. Да и так быстро найти и нанять профессионалов он не сможет. Думаю, что против нас играет не просто умный человек, а человек со связями. Тут, на мой взгляд, действует настоящий «зубр», опытный, смелый и решительный. За его плечами может стоять мощная организация. При обработке списка имей это в виду, — Беляков замолчал, затянувшись сигаретой, и, выпустив клуб дыма, продолжил: — Похоже, вначале я недооценил нашего противника, но теперь, с развитием событий, понимаю, что, возможно, и тебя напрасно втянул в это дело. Запретить тебе дальнейшее участие в расследовании я не могу, да и, честно говоря, одному мне будет трудно справиться… Но и к дальнейшим действиям принуждать не хочу — наше мероприятие становится опасным. Решай сам…