Сокровище князей Радзивиллов - Ольга Тарасевич Страница 25

Вообще-то, весь Несвиж быстрым шагом можно обойти минут за сорок.

Но Дмитрий не торопился. Постоял у чьего-то забора, посмотрел на оскаленную собачью морду, показывающуюся в щели между бетонной плитой и покрашенной яркой голубой краской калиткой. Собака со всхлипами быстро втягивала воздух, а потом долго раскатисто рычала. Не особо злобно, так, скорее для порядка. «Лично против тебя я ничего не имею, просто работа у меня такая», – читалось в ее умных карих глазах.

Возле следующего дома, прямо на клумбе, деловито квохтала курица. Она раскапывала землю когтистыми лапами, поднимая облачка пыли, долбила клювом по нежным цветочным росткам. Воровато оглянувшись – никто не смотрит, – Дмитрий поднял камешек и, как бывало в детстве, запустил им в глупую птицу. В поведении кур, с которыми приключается такая оказия, ровным счетом ничего не изменилось: растопырив крылья и поджав хвост, с громким квохтанием курица смешно побежала на полусогнутых лапках.

Лес, находящийся за Несвижем, чем-то напомнил Дмитрию ландшафт возле коттеджного поселка в Ратомке, где находился его особняк. Те же холмы, поросшие деревьями. Впрочем, сходство было чисто внешним. Никаких дорогих иномарок, несущихся по шоссе к «белорусской Рублевке», никаких блондинок, трясущих силиконовыми бюстами на утренней пробежке…

Он вошел в лес, зашагал по тропинке, с умилением прислушиваясь к переливчатому щебетанию птиц, любуясь сине-белыми коврами подснежников. И вдруг замедлил шаг. Как странно – между деревьями отчетливо мелькало длинное черное платье.

Прищурившись (проклятая близорукость, когда только руки дойдут заказать контактные линзы), Дмитрий пытался разглядеть словно бы проходившую через стволы тонкую женскую фигуру.

И в этот же момент солнечные лучи пробились через густые шапки кроны, осветили мелькающее то тут, то там черное одеяние, забранные в высокую прическу светлые волосы. Удалось рассмотреть даже глаза, огромные, светло-голубые, потусторонние.

Неожиданно для самого себя Дмитрий вздрогнул и испугался. Холодный пот мгновенно залил лицо…

* * *

Дожидаясь Игоря, Алеся быстро прохаживалась взад-вперед перед входом в Русский драматический театр имени Горького. Стоять на одном месте, глазея на театральную афишу или изучая виднеющиеся вдалеке белые башни тюрьмы, располагающейся в старинном замке, было совершенно невозможно. Поднявшийся прохладный ветер по-хозяйски забирался под тонкое голубое платье, темно-синий пиджачок для него тоже не являлся существенной преградой.

А в зал идти нельзя. У Игореши же билета нет, придется померзнуть.

«Не стоило мне обольщаться прогнозом погоды, – расстраивалась Алеся, цокая шпильками по асфальту. – Или синоптики что-то явно перепутали. Или весенние плюс пятнадцать от летних очень даже отличаются».

Задумавшись, она налетела на какую-то женщину и сразу же узнала в ней свою преподавательницу, читавшую на историческом факультете БГУ курс истории Беларуси.

– Здравствуйте! И вы на премьеру! – Алеся радостно заулыбалась, невольно вспоминая потрясающе увлекательные лекции.

Она уже собиралась сказать преподавательнице, что очень ей признательна, что даже теперь, через пять лет после окончания университета, те содержательные занятия остались в памяти ярким светлым пятном в череде не всегда интересных предметов.

– Знаешь, а по телевизору ты выглядела лучше, – снисходительно кивнув, отозвалась женщина.

– По телевизору? – изумленно переспросила девушка, ежась на пронизывающем ветру.

– Конечно, там же вас приоденут, накрасят. А в жизни, ты только не обижайся, на тебя посмотришь – обычная девчонка, каких много.

Алеся закусила губу. Ну да, да. Преподавательница говорит о конкурсе красоты, в котором Алесе удалось завоевать титул «вице-мисс Беларуси». Яркая лента с этой надписью до сих пор валяется где-то в шкафу. Полученные деньги – пять тысяч долларов – оказались кстати, благодаря им удалось съездить в Вильнюс, Краков и Варшаву, посмотреть эти города, игравшие значительную роль в истории родной страны. Только это и утешало в то время. От непонятной едкой зависти становилось трудно дышать. Казалось бы, победа, престижный конкурс – это только на пользу альма-матер. Тем более это ведь именно декан настоял на участии в конкурсе, так и заявил: «Алеся, страна должна знать своих красавиц!» Но после неплохого результата поздравления со стороны подруг и преподавателей были неискренними и формальными. Девчонки дулись безо всякой причины, а на зачетах и экзаменах педагоги засуживали так, что, если бы не безукоризненные знания, не видать бы красного диплома как своих ушей. А эта преподавательница читала лекции на первом-втором курсе. Конкурс проводился уже почти перед окончанием вуза. У этой женщины просто не было возможности тогда прыснуть ядом: не столкнулась с объектом жгучей ненависти в коридорах факультета. Но вот, пожалуйста. Случайная встреча, через сто лет, когда и конкурс, и победа в нем уже совершенно забылись. И все-таки получи, деточка, по полной программе…

Алеся растерянно смотрела на искаженное злобой лицо преподавательницы.

Господи, да ведь ей уже так много лет! Женщина в любом возрасте может выглядеть привлекательной, но это катастрофически не тот случай: и лицо в морщинах, и прическа неудачная, и фигура «поплыла», а умения скрывать это одеждой нет. И кого она пытается критиковать? Девушку, которая двух шагов не может ступить, чтобы не получить приглашение от парня выпить чашечку кофе? И которой, кстати, всегда наплевать и на эти приглашения, и на собственную красоту, потому что родители воспитали совершенно правильно, с детских лет заложили: самое главное в человеке не внешность – душа!

Люди, люди, что же с вами порой происходит? Почему вы позволяете злобе иссушать ваши сердца?..

Она облегченно вздохнула, увидев знакомую паркующуюся «Мазду» Игоря, и пробормотала:

– Ладно, мне пора. Было приятно пообщаться, увидимся в антракте. Муж приехал.

– А он у тебя такой полный! – воскликнула женщина, фигура которой была, мягко говоря, далека от модельных стандартов.

Огрызаться («Мне нравятся большие мужчины, а вам бы самой диета не помешала!») Алеся не стала, заторопилась навстречу Игорю, с наслаждением прижалась к его щеке, вкусно пахнущей знакомым свежим лосьоном.

– Я не опоздал? На проспекте были такие пробки, минут десять пришлось стоять.

– Наши московские друзья над такими пробками бы посмеялись. Они всегда говорят: минчанам грех жаловаться. – Алеся взяла мужа под руку. – Пошли скорее, я просто умираю от любопытства.

Обычно она всегда расспрашивала мужа: как прошел день, над какой статьей пришлось работать, что сказал начальник по поводу материалов? Но теперь все эти вопросы ее не волновали. Тревога и нетерпение не давали сосредоточиться, все мысли вертелись только вокруг предстоящей премьеры.

В белорусских театрах не так уж и много исторических пьес, про Радзивиллов поставлен вообще только один спектакль – «Чорная панна Нясвiжа» Дударева. И вот молодой драматург Виктор Солоневич написал пьесу про старинный княжеский род. Только бы она оказалась увлекательной! Для театрального мира и тех людей, которые интересуются историей, это значительное событие…