Гроссмейстеры афер - Игорь Атаманенко Страница 25

— То есть?

— Ну, вы, Ирма Оттовна, вынуждаете меня открывать некоторые секреты нашей курортной кухни… Вы, кстати, в какой гостинице остановились?

— В «Приморской», а что?

— У меня есть предложение. Я сейчас позвоню кое-кому, и вас переведут в «Жемчужину» — это лучшее, что у нас есть на сегодняшний день.

— Нет, спасибо, меня вполне устраивает отдельный номер в «Приморской»…

— Ну, тогда мы с вами пообедаем в ресторане гостиницы «Интурист» — там великолепно готовят шашлыки из осетрины. А за обедом наметим план и разрешим все ваши, простите, наши проблемы. Идёт? — Айвазян протянул руку к телефону.

— Ну и шалун же вы, Хачик Арамович! — Ирма игриво погрозила Айвазяну пальцем, не забыв перебросить ногу на ногу, и вновь приоткрыв свое манящее лоно. — С этого и надо было начинать. А то женщина с самолёта, а кормить её никто и не собирается!

* * *

Два дня Хачик Айвазян и Ирма метались по самым отдалённым посёлкам Больших Сочи, чтобы лично удостовериться, что все заражённые геморрагическим клещом карты изъяты из обращения.

Два дня сочинский крематорий работал без перерыва на обед — зафрахтованные Айвазяном грузовики свозили туда для уничтожения изъятые из киосков «Союзпечати», магазинов «Сувенир» и других торговых точек колоды игральных карт.

Хачик мрачнел с каждым часом: «Это ж какие убытки! На чём же я буду делать план?! О, горе мне, горе!»

Он даже забыл о своём намерении попасть между мраморных ног посланницы из Москвы, уложив её к себе в постель.

Наконец, убедившись, что Айвазян доведен до нужной кондиции, Ирма, сразу преобразилась из столичной дивы, якобы ищущей дармовых обедов и развлечений за счёт руководителей подконтрольных инстанций, в деловую женщину, бизнесмена и, как бы невзначай, бросила фразу, которая для начальника «Союзпечати» была спасательным кругом.

— Хачик Арамович, я, видя ваше состояние, буду предельно кратка и откровенна. Успокойтесь, вам не придётся меня четвертовать, нести убытки и… стреляться! На станции Адлер-товарная уже второй день стоит вагон с колодами карт, которые не заражены вирусом геморрагической лихорадки. Сертификат, подтверждающий их безопасность, имеется. Вот он!

Ирма вытащила из сумки и помахала перед носом опешившего армянина бумагой, заверенной гербовой печатью Минздрава РСФСР.

— Мой муж, снабженец Госплана СССР, обо всём позаботился. Вагон в Адлере — ваше спасение. Вы не только не останетесь внакладе, вы будете в выигрыше. Во-первых, отчитаетесь в срок о выполнении указания Минздрава РСФСР, а во-вторых, немедленно сумеете заполнить образовавшуюся брешь в продаже ходового товара. Вновь поступивших в продажу карт будет намного больше, чем изъятых — это я вам гарантирую. Разницу вы со мной, то есть с моим мужем, поделите поровну, согласны?

Немая сцена затягивалась. Наконец Айвазян, осознав услышанное, вскричал:

— Так вы ещё и замужем, Ирма Оттовна?! А я, грешным делом, решил…

— Что? Что вы решили? — невозмутимо спросила Ирма.

— Нет-нет, я уже всё перерешил, поверьте, Хачик слов на ветер не бросает. Кстати, а кто ваш муж?

— Кавказец, черкес, давно проживающий в Москве, — запросто, как само собой разумеющееся, произнесла Ирма. Планом Герцога предусматривалось, что в случае необходимости в роли мужа Ирмы на сцене должен появиться Махмуд.

— Это же совсем меняет дело, Ирма Оттовна! — возопил Айвазян. — Для нас, кавказцев, муж — это святое! А вообще, должен вам сказать, Ирма Оттовна, что вы, оказывается, не вестник, приносящий дурную новость, вы — ангел-спаситель. А я, грешным делом, уже стреляться надумал! Ох, и выпьем же мы сегодня за ваше здоровье, Ирма Оттовна!

— Для вас, Хачик Арамович, можно просто — Ирма…

— Договорились. Но тогда я для вас просто Хачик… И с этих пор весь Большой Сочи будет принадлежать только вам, у меня огромные возможности и связи, поверьте мне, Ирма!

— Я в вас, Хачик, и не сомневалась…

* * *

Теперь весь транспорт, зафрахтованный Айвазяном, курсировал в обратном порядке, насыщая все пункты «Союзпечати» и торговые точки Больших Сочи ходовым товаром — колодами карт.

Через два дня весь регион под названием Большие Сочи имел на прилавках колоды карт . заряженные подручными Юлия Львовича. Три месяца они трудились, чтобы в каждую карту, в диаметрально противоположный угол, вставить крупинку стекла, которую мог бы ощутить только Герцог, проведя накануне игры с Буряце операцию в маникюрном кабинете по снятию верхнего кожного покрова с пальцев и ладоней.

Дело оставалось за малым: усадить артиста за стол и навязать игру, «правила» которой уже были разработаны Герцогом с помощью его друга и наставника, начальника личной охраны Махмуда Кочева…

* * *

Герцог встретил Буряце по окончании его выступления в сочинском «Зелёном театре».

Объятия чередовались поцелуями, как это водится среди старых друзей, которые давно не встречались и рады случайно представившемуся свиданию.

— Юлик, вот чего я не ожидал, так это встречи с тобой, — искренне признался любимец праздной сочинской публики. — Это просто невероятно, что я вижу тебя здесь, в Сочи! Я не могу в это поверить!

— И тем не менее придётся, Борик. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» Я, в отличие от тебя, не дурачу людей своим неподражаемым голосом, я привык жить в мире реальных категорий… Кстати, наша договорённость насчёт приёма учителем экзамена у ученика до сих пор в силе?

— Что ты имеешь в виду?

— Наш уговор встретиться через девять месяцев и сыграть… на твоих условиях!

— А, ты об этом… И ты для этого прилетел за тридевять земель?! Воистину, я поражён! Нет, у меня просто не укладывается в голове, чтоб вот так, бросить всё в Магадане и прилететь сюда для игры. Кстати, тогда я последовал твоему совету и в целости и сохранности довёз весь свой багаж до Москвы, а это — ни много, ни мало, как… Да, ладно, стоит ли о вещах прозаических? Я, грешным делом, подумал, что разговор о твоём приезде в Сочи был просто шуткой. Ну что ж, я готов. Послезавтра у меня свободный от выступлений день, я хорошенько высплюсь, и в двенадцать часов жду тебя в гостинице «Жемчужина», в 1112-м номере…

— Отлично, до послезавтра. Да, если что-то вдруг изменится, то я остановился в «Приморской», вот мой номер телефона, — Герцог подал свою визитку.

— Ничего измениться не может! — с пафосом ответил Буряце. — Встреча с другом и карточно-денежные дела прежде всего! Так что до послезавтра!

Даже не подав руки «любимому Юлику», Буряце направился к толпе собравшихся почитателей его таланта, жаждавших автографов…

Герцог с высоты своего почти двухметрового роста презрительно окинул взглядом сутулые плечи удалявшегося низкорослого, не по годам располневшего тенора, пытавшегося увеличить свой рост с помощью каблуков пятнадцатисантиметровой высоты, и в сердцах сплюнул: «Боже мой, и вот с таким ничтожеством приходится иметь дело! Даже руки мне не подал на прощание — Гений, Мавр, Властелин престарелых меломанок… Но ничего — ничтожеством в полной мере ты осознаешь себя послезавтра, уж я тебе это обещаю!»