Шерлок Холмс пускается в погоню (сборник) - Джеймс Эндрю Тейлор Страница 25

«Вы видите, где я живу. Неужели вы думаете, что в такой глуши что-то ускользает от взгляда соседей? Мне достаточно выйти в сад, чтобы вызвать пересуды».

«Справедливое возражение, – признал я. – Но человек, отравивший моего клиента, явно обладает блестящим умом, способным обойти любые препятствия».

Чэнь слегка поклонился: «Высокая похвала… для отравителя, кем бы он ни был. Возможно, мои собственные познания могут оказаться хотя бы отчасти полезными вам в этом деле. Известно ли вам, какой сильный яд можно получить путем вываривания листьев рододендрона?»

«Если и так, он, должно быть, не выявляется путем химического анализа. Кажется, он неизвестен науке».

«Западной науке. Множество известных в Китае ядов никому не знакомы в вашей стране. Западная медицина не способна обнаружить в организме такие яды. Возможно, одно из подобных веществ использовали, чтобы приблизить вполне заслуженную смерть доктора Моулсворта».

«Осторожно, профессор! – предупредил я его. – Для некоторых ушей это может прозвучать как признание».

«Я ни в чем не признавался. Как я сказал, попробуйте разыскать доказательства моей вины, тогда и поговорим. Знаете ли вы, мистер Холмс, что не существует двух одинаковых отпечатков пальцев?»

«Конечно. Это известное открытие месье Бертильона».

«А вот китайцы знают об этом уже много веков. Если вы найдете пузырек с ядом, которым отравили вашего клиента, и обнаружите на нем отпечатки пальцев такого гнусного типа, как я, вы будете вправе потребовать моего ареста. Но, полагаю, не ранее».

Поднявшись на ноги, он поставил мне на ладонь изящную чашку, на дне которой плавали темные листья.

«Я много раз держал в руках этот предмет, – сказал он. – Вы найдете на нем то, что вам требуется. Примите это в дар от скромного поклонника вашего таланта».

Засим я его оставил, уверившись, что он не скажет ничего, что бы его изобличило. Но если Чэнь воображал, будто я оставлю чашку, то был разочарован.

Я провел вечер на Бейкер-стрит, перебирая мои записи и надеясь найти похожее преступление. Одна из моих давних аксиом состоит в том, что в этом мире нет ничего нового. Но кажется, этот случай абсолютно оригинален.

– Вы поверили, что яд получен из рододендрона, как намекал Чэнь? – спросил я.

– Ни на одно мгновение. Яд, полученный из листьев рододендрона, должен иметь высокую кислотность. Он меня дразнил, Уотсон, почти насмехался. Нет, скорее, Чэнь давал понять, что использовал некое снадобье, привезенное из Китая.

– Значит, вы вполне уверены в его вине?

– Все мои инстинкты кричат о том, что он виновен, но факты не подкрепляют этой уверенности. Я убежден в том, что ответ лежит на поверхности, но все еще не способен его увидеть.

Несколько минут прошли в тишине. Я знал, что в такое время лучше не прерывать течение его мыслей. Наконец, выбрав подходящий момент, я осведомился:

– Кстати, удалось ли вам выполнить мою просьбу?

– Простите, Уотсон, но я не мог думать о других делах. Надеюсь, ваш пациент не слишком пострадает, если ему придется подождать до завтра.

– Без сомнения, так же как и Моулсворт, – ответил я строго и принялся описывать события минувшего дня: кто приходил, кто уходил, что еще я наблюдал и чего не заметил.

– Вы отлично справились, Уотсон, – похвалил Холмс. – Сильно сомневаюсь, что я сам проделал бы это лучше. Уверен, вы мечтаете хорошенько выспаться. Да и пациенты, должно быть, нуждаются в вас. Почему бы вам не сесть на следующий лондонский поезд? А я пока останусь здесь. Вы первый узнаете, если случится что-то важное.

Прошло четыре дня, в течение которых я не имел вестей ни от Шерлока Холмса, ни от обитателей Аберфелди. Между тем профессиональные обязанности занимали меня настолько, что я не находил ни времени, ни сил, чтобы отправить телеграмму моему другу. На пятый день я получил короткую, уклончивую записку от Энгуса Моулсворта, который благодарил меня за то, что я убедил Холмса заняться его делом, но не сообщал никаких сведений ни о состоянии своего здоровья, ни о том, как разворачивались события в мое отсутствие. Я уже дочитывал записку, когда прибыл Шерлок Холмс. Озорной блеск в его глазах свидетельствовал: ему есть что сообщить.

– Вижу, почерк доктора Моулсворта не стал лучше, – хмыкнул он, садясь в кресло-качалку. – По крайней мере, он не хуже, чем у любого медика.

– Холмс, – взмолился я, – не держите меня в напряжении так долго! Что происходит?

– Это был восхитительный опыт. Возможно, вам будет небезынтересно отправиться со мной в Камберуэлл, чтобы присутствовать при финальном акте этой небольшой драмы. Конечно, если вас по-прежнему занимают маленькие головоломки. Мы встретимся там с Лестрейдом.

Не нуждаясь в дальнейших уговорах, я схватил шляпу и трость и был на лестнице раньше, чем Холмс поднялся с кресла.

Открывший нам дверь слуга-индиец, отмеченный безобразным шрамом, испугался при виде Лестрейда. Он явно узнал инспектора полиции. Индиец провел нас в гостиную, и мне показалось, что я слышал, как открылась, а потом захлопнулась входная дверь, когда он выбегал из дома. Конечно, этот предусмотрительный головорез не присутствовал при нашем финальном разговоре.

Чэнь не поднялся, чтобы приветствовать нас, и не выразил никакого удивления, когда Холмс представил одного из своих спутников как инспектора Скотленд-Ярда.

– Я пришел сообщить, профессор, – сказал Холмс, – что нам не потребуется ваша помощь в деле Моулсворта. Инспектор Лестрейд уже произвел арест.

Профессор насмешливо приподнял бровь.

– Неужели? – произнес он ироничным тоном. – Приятно слышать. И кого же арестовал сей достойный джентльмен?

– Служанку доктора Моулсворта, – объяснил Лестрейд. – Я сразу ее узнал. Кэтрин Эллис из Хаунсдича. Мы искали ее с тех пор, как она убила своего мужа четыре года назад.

– У нас не было времени выяснить, как пересеклись ваши пути, профессор. Мне бы доставило истинное удовольствие услышать эту историю из ваших собственных уст.

– Не понимаю, о чем вы толкуете, мистер Холмс.

– Прекрасно понимаете, профессор. Кэтрин Эллис давно служила вам.

– Я только могу ответить, что не знаю такой.

При этих его словах меня буквально передернуло от отвращения к невозмутимому негодяю, как и Холмса во время его предыдущего визита.

– Она говорит другое, – возразил мой спутник. – Утверждает, что это вы убедили ее поступить на место служанки в дом Моулсворта три года назад.

– Ложь.

– По ее словам, месяц назад вы передали ей пузырек с ядом и велели добавлять понемногу в еду хозяину. Недостаточно, чтобы его убить, но вполне довольно, чтобы он слег.

– Ложь.

– Позже она должна была добавлять по нескольку капель в воду, которой он умывался каждый день. Яд не поглощался вместе с пищей, как все полагали, он впитывался через конъюнктивные мембраны. Один из пациентов доктора Уотсона страдает конъюнктивитом. Доктор рекомендовал ему закапывать в глаза капли, чтобы устранить проблему. Когда я вспомнил это, моя собственная проблема начала разрешаться. Я был уверен, что при нашей первой встрече вы дразнили меня, подсказывая ответ. И вот я вспомнил ваши слова: «Глаза важны для вас».