С кармой по жизни - Наталья Корнилова Страница 25

За стеной воцарилось тягостное молчание. Первой нарушил гробовую тишину Лева.

— То есть ты хочешь сказать, Иннокентий, что из-за каких-то паршивых пяти кусков мы теперь не получим почти триста тысяч? — тихо процедил он. — Ты что, обалдел, кучерявый?

— Так я ведь как лучше хотел, братишки, — испуганно залепетал тот. — Бабки наши экономил, а он вдруг психанул. Я же не знал, что он псих.

— Слушай, ты, паскуда, — грозно зашипела Зинаида, и от звука ее голоса по моей спине побежали мурашки, — я тебе сейчас самолично глаза высосу! Эконом гребаный! — Послышался шум отодвигаемого стула.

— Только не надо, Зинаида, я и так пострадал! — взвизгнул Иннокентий. — Не подходи ко мне, ведьма!

— Похороню! — страшно завыла она, и за стеной завязалась потасовка.

«Хоть бы они уже поубивали там друг друга», — с надеждой подумала я, прислушиваясь к смачным ударам и громким воплям Иннокентия. Но моей мечте не дано было сбыться.

— Кончайте базар! — рявкнул Дмитрий Семенович, перекрывая шум, и все смолкло. — Нужно думать, что дальше делать.

— Это правильно, — поддержал его хриплый тенор. — Кинем им еще десять кусков — пусть подавятся и отдают товар. Им самим он все равно не нужен — сбыть не смогут.

— Точно, пусть подавятся, — сказал еще кто-то. — Выбора у нас все равно нет. Завтра крайний срок, когда нужно пацанчика переправлять. Клиенты ждать не будут. Пускай Иннокентий звонит посреднику и лижет ему задницу, лишь бы товар сегодня был у нас.

— Слыхал, Иннокентий? — спросил Дмитрий Семенович. — Бери телефон и звони, а не то тебя вместо пацана отправим.

— Не надо! — в ужасе воскликнул тот. — Не надо меня отправлять! Я все сделаю! Дайте мне телефон.

Он начал набирать номер. В принципе я могла бы встать и тихонько уйти, пока бандиты сидят в той комнате и заняты своими делами. Может быть, этого даже никто и не заметил бы. Но сейчас, когда я была так близка к разгадке тайны, мне почему-то не хотелось этого делать. Если преступники сумеют договориться между собой и Саша окажется здесь, то у меня появится пусть призрачный, но все же шанс спасти его, вырвав из алчных лап этих закоренелых уголовников. Это, конечно, было бы невероятно, но все же вдруг мне наконец повезет и я смогу хоть что-то сделать для этого несчастного малыша.

— Алло, это Гриша? — противным голоском заговорил Иннокентий. — Здравствуй, родной, это я, Кеша. Ты меня извини, я там погорячился слегка. Ага, так и есть, ты прав, конечно. Слушай, такое дело, я тут прикинул, что к чему, и решил, что будет справедливо, если вы получите не пять, как ты просил, а десять кусков. Да-да, миленький, именно это я и пытался донести до твоей горячей головы, но ты ведь даже не выслушал толком. Ага, точно так, всего пятьдесят тысяч, не больше и не меньше. Только давай не будем откладывать: решено так решено. Встретимся через час в любом месте, где скажешь, я тебе денежку, а ты мне товар с рук на руки. Хорошо, договорились. Только, прошу тебя, не опаздывай и джип мой пригнать не забудь — он мне дорог как память. До встречи, родной!

Он положил трубку и с вызовом проговорил:

— Ну, что я вам говорил? Все нормально, через час товар будет у нас. А вы сразу глаза высасывать.

— Не спеши, Кеша, — проникновенно проскрипела Зинаида, — если опять что-нибудь сорвется, я тебе не только глаза — сердце высосу.

— Где вы встречаетесь? — спросил Дмитрий Семенович.

— На Ленинградском шоссе, около аэровокзала на стоянке.

— Опять вокзал? — проворчал Лева. — У них что, бзик на эти вокзалы? Как будто других мест нет.

— Просто они так страхуются, — пояснил Иннокентий. — Думают, что менты в людном. месте стрелять не будут и можно легко затеряться, если что не так пойдет.

— Тоже правильно, — одобрительно пропищал тенор. — Ну что, братва, одного его отпустим или в подмогу кого дадим, чтобы не засыпался опять?

— Нет, один он не поедет, — твердо заявил Дмитрий Семенович. — Мы не можем больше рисковать.

— Я бы даже больше сказал, — поддержал его обладатель тенора. — Будь моя воля, я бы вообще никого из наших туда не посылал — вдруг это не Галина ментов на хвосте привела, а они сами? Тогда, значит, за ними еще следят, чтобы на нас выйти, а это мне совсем не нравится. Я бы подстраховался и послал туда того, кого не жалко потерять в случае чего.

— Мысль здравая, — задумчиво проговорила Зинаида, — мне это тоже приходило в голову. Только где мы такого человека найдем, чтобы и не жалко было, и нас не обманул, — все ж таки десять кусков ему доверить придется, а потом и товар.

— Подумаешь, проблема, — с воодушевлением заявил обрадованный Иннокентий. — Любого бомжа на вокзале поймаем, и он за пузырь нам что хочешь сделает. А чтобы шалить не вздумал, мы его на мушке держать будем.

— Точно! — подхватил Лева. — Возьмем с собой снайперскую винтовку с оптическим прицелом, припугнем того бомжа, и он нам забесплатно все обстряпает. В случае чего — всех уберем. Мне такой план нравится.

— Ладно, вы тут покумекайте еще, а я пойду отолью, — сказал Дмитрий Семенович. — Идея с винтовкой мне тоже нравится, а вот с бомжем — не очень.

Раздались его тяжелые шаги, и я сжалась на табуретке, пытаясь сделаться невидимой. Вот он появился из-за угла, подошел к ванной, включил свет, стоя ко мне боком, открыл дверь и тут — проклятье! — все же заметил меня.

— А ты что здесь делаешь? — удивленно протянул он.

Я встала с табуретки, суетливо запахнула полы плаща и виновато произнесла:

— Вы же сами велели сидеть на кухне.

— А, ну да, помню.

— Но если мешаю, то я, пожалуй, пойду.

— Погоди, голуба, не спеши. — Он ощерился крупными желтыми зубами. — Кажется, у меня есть для тебя работенка.

— Но мне некогда, — попыталась я возразить. — Меня дома ждут. Я же только помогла вашему другу сюда добраться…

— Успеешь, — бесцеремонно перебил он, хватая меня за рукав. — Идем, я познакомлю тебя со своими друзьями.

Не обращая внимания на мое слабое сопротивление, он втащил меня в комнату и поставил, словно статую, на всеобщее обозрение. Прищурившись от яркого света, я осмотрелась. Все было примерно как в кинофильме «Место встречи изменить нельзя», когда Шарапов попал в логово Горбатого. Посередине большой комнаты стоял круглый стол, заваленный всевозможными закусками, бутылками водки, рюмками, тарелками и окурками. Прямо над столом на проводе свисала огромная лампочка в черном патроне, видно, люстру повесить в новой квартире еще не успели. Из мебели в комнате еще имелись только деревянные стулья, на которых за столом сидело шесть человек. Из них знаком мне был лишь Иннокентий — остальных я знала только по голосам, но кому какой принадлежал, определить не могла. Кроме разве что Зинаиды, худощавой дамы лет пятидесяти, с рыжей шевелюрой на голове, ярко накрашенными, как у проститутки, губами, загорелым морщинистым лицом, одетой в желтое старомодное платье с разрезом на худой груди. Видно было, что жизнь немало потрепала эту женщину, но не сломила — в глазах ее горели злые огоньки, а с губ были готовы сорваться ругательства.