Игрушка богатого человека - Тереза Вейр Страница 25

Сара постаралась ничем не выдать своего разочарования. Три дня. Всего три дня. Ладно, три дня — это лучше, чем совеем ничего. Она промокнула рот салфеткой, делая вид, что вытирает губы после еды, к которой на самом деле не притронулась. Донован не должен видеть, как сильно ей хочется вырваться из дому, как много это для нее значит. Стоит ему хоть что-то заподозрить, и он непременно все запретит.

Сара положила салфетку и отодвинула от себя тарелку.

— Спрошу, что скажет хозяйка магазина. Если ее это не устроит, я не пойду работать.

* * *

Мириам так остро нуждалась в дополнительной рабочей силе, что готова была нанять кого угодно, на любое время, на любых условиях.

— Будь у меня те деньги, что вы тратите на такси, я могла бы уже спокойно уйти на пенсию, — сказала ей Мириам, когда Сара проработала у нее неделю.

— Мой муж не хочет, чтобы я сама водила машину в городе, — объяснила Сара, оправдывая Донована, представляя его хорошим, заботливым мужем. К счастью, он не стал настаивать на лимузине, решив, что такси произведет большее впечатление на “низшее сословие”.

— Это очень мило с его стороны, — заметила Мириам, роясь в пластмассовой бельевой корзине в поисках пары для одинокого носка. — Был у меня муж… Так вот, ему было бы все равно, даже если бы мне пришлось всю дорогу до дому топать пешком.

— Вы одиноки? — с завистью спросила Сара.

— Развелась четыре года назад и счастлива безмерно.

— А дети?

— Они уже взрослые. Моя дочка ходит на курсы визажистов, а парень служит на флоте.

— Как это чудесно, — вздохнула Сара с печальной улыбкой.

— Это сейчас чудесно, но я с ними достаточно хлебнула лиха. Они у меня и пили, и травку покуривали. Я ночей не спала, все гадала — не знала, предохраняются ли они, занимаясь сексом. С подростками всегда трудно. Сами не знают, чего им надо, что они собой представляют, что с ними станется, когда стукнет восемнадцать. То есть они-то думают, что знают, но это не так.

— Я была очень молода, когда вышла замуж.

— Ну, это не страшно, — заметила Мириам. — Иногда такие браки бывают очень даже удачными.

— Ну… я не знаю.

— У вас неудачный брак?

Саре хотелось хоть на несколько часов вырваться из плена своей обычной жизни. Во время работы в магазине она собиралась стать другим человеком, забыть о существовании Донована.

— Обычные проблемы, как у всех, — ответила она с улыбкой.

Мириам понимающе кивнула.

Значительная доля пожертвованной одежды приходилась на вечерние платья, совершенно непригодные для основной массы посетителей магазина, которые нуждались в теплых и практичных вещах. Тем не менее именно вечерние платья позволяли Мириам держаться на плаву. Женщины, прослышавшие о том, что дорогие вечерние туалеты, сделанные по эскизам известных дизайнеров, продаются за четверть цены, охотно посещали маленький магазинчик.

Остальную часть клиентуры составляли неимущие. Одежду им раздавали бесплатно, а если среди них попадались уж больно гордые, продавали практически за бесценок.

Очень скоро Мириам начала доверять Саре управление магазином в одиночку. Сара успела проработать две недели, когда во “Вторую жизнь” заглянул в поисках материала для статьи репортер газеты “Чикаго джорнэл”.

— Вам придется подождать, пока не вернется Мириам, — сказала Сара. — Она здесь хозяйка. Репортер сфотографировал ее и пояснил:

— Мне нужна ваша история, а не рассказ об этой лавчонке.

Сара вспомнила, как Нэш Одюбон выдавал себя за репортера “Чикаго джорнэл”.

— Ваш муж будет недоволен, если я ничего не напишу.

— Мой муж?

И тут Сара поняла, что это интервью было устроено Донованом. Ну конечно! Работа жены на общественных началах принесет ему дополнительные очки в избирательной кампании. Что может быть лучше?

— Где мы встретимся на будущей неделе? — спросила Сара, когда репортер закрыл свой блокнот. — На телемарафоне у Джерри Льюиса? [12]

Он рассмеялся и пожал плечами, не понимая, что ей не нравится.

* * *

— Вот это мило, — протянул Харли, складывая только что прочитанную газету. Он перебросил ее Нэшу, и тот поймал газету обеими руками. — Теперь мистер Айви пристроил свою жену заниматься благотворительностью в одном из самых опасных районов Чикаго. Я всегда знал, что он милейший парень.

Нэш расправил газету, нашел нужную страницу, быстро пробежал глазами и просмотрел фотографии. Харли еще что-то говорил, но Нэш уже не слушал. Он переписывал из газеты адрес магазина “Вторая жизнь”.

* * *

Сара ходила по магазину, расправляя, застегивая, поднимая с пола упавшие предметы одежды, развешивая их в нужных местах.

Промозглый, сырой ноябрьский воздух проникал под ее джинсы, холодил босые лодыжки. “Надо было надеть теплые носки”, — подумала она. Но холода нагрянули неожиданно: два дня назад было еще за семьдесят [13], а теперь, всего через несколько дней после Духова дня [14], синоптики предсказывали ночные заморозки на почве.

Оконное стекло затуманилось капельками влаги. Только в самом верху можно было разглядеть кусочек серого неба, и оно выглядело так, словно обещанный прогнозом снегопад вот-вот готов был разразиться.

Колокольчик, укрепленный над дверью, звякнул. В магазин вошел мужчина в темно-серой шерстяной бейсбольной шапочке. Низко пригибаясь, он стряхнул снег со своей кожаной куртки.

Саре стало не по себе: все-таки она была здесь одна. Ей приходилось слышать немало страшных историй об этом “социально неблагополучном” районе. Тем не менее она стала протискиваться между рядами вешалок с одеждой в переднюю часть магазина. Освещение было скверным. Два дня назад флуоресцентная лампа под потолком перегорела, и ее еще не заменили. Хотя час был еще не поздний, ранние ноябрьские сумерки и затянутое тучами небо погрузили магазинчик в полумрак.

Мужчина снял шапочку, обнажив темную взлохмаченную шевелюру. Очень знакомую.

Нэш Одюбон.

Сара остановилась, схватившись за рукав какого-то грубого драпового пальто. Ее тело оказалось зажатым между тесными рядами вешалок. Она не видела его после встречи в больнице, и не раз у нее возникали сомнения — а был ли он там на самом деле? Ее так накачали морфином, что пять дней в больнице промелькнули как один непрерывный наркотический сон.