Осиное гнездо - Марина Серова Страница 25

Вырулив из-за угла, я увидела картинку, примерно отвечающую моим представлениям о неминуемом будущем бегущей девушки в районе улицы Соляной.

Ну что сказать. До остановки она добежать не успела. Несколько молодых людей с хохотом и гоготом веселых покойничков из голливудского ужастика обступили мою только что освобожденную клиентку и развлекались во всю свою нехитрую дурь.

Нина-Антонина уже лишилась своего полиэтиленового пакета — он валялся на земле, и, как было заметно, на него уже пару раз случайно наступили. Знакомая мне книжка Проскудиной и еще одна того же ценного автора распростерлись на асфальте.

Том римской истории, прижатый к груди, служил последним бастионом девичьей обороны.

Увидев меня, Нина отчаянно закричала и бросилась ко мне, а попала в объятия к одному из аборигенов.

— А вот еще одна шмара за компанию! — возвестил ближайший ко мне полудурок и тут же заткнулся от моего прямого удара в живот.

Вся стая взвыла и бросилась на меня глупо и неорганизованно, мешая друг другу.

Я разобралась с ними жестко и резко и, тяжело дыша, остановилась перед Антониной. Или Ниной. Я уже не знала, как ее правильно называть. Запуталась.

— Догонять больше не буду, — честно предупредила я, — я не в том настроении. Сама пойдешь, если больше приключений не хочешь.

— Пойду, — вздрогнув, ответила она, и мы без происшествий поймали мотор и доехали на нем до моего дома.

Я привезла свою старую-новую гостью к себе домой и запустила ее в ванную.

Пока Антонина плескалась в ванне, приводя в порядок внешность и чувства, я решила посмотреть кино. Достала из сумки кассету, не ту, с Бутманом в главной роли, а ту, что там раньше лежала, и быстренько просмотрела ее почти без звука.

— Да, это не искусство, — пробормотала я, вынимая кассету из видика и пряча ее.

Только я закончила это мероприятие, как и Антонина вышла из ванной в моем халате. Эта редиска выбрала самый лучший — шелковый, цвета морской волны. Я только кашлянула, но гостеприимно промолчала.

Я поставила турку на плиту и сварила кофе. Моя гостья устроилась на табурете и сидела, опустив глазки, словно это не она совсем недавно здесь разыгрывала из себя девочку-паиньку и жаловалась на выдуманного маньяка.

— Ты мне скажи вот какую вещь, — повернулась я к ней, ставя на стол кофе.

— Замечательный кофе, — тут же отреагировала она.

Я кивнула и хмуро посмотрела на нее.

— Честное слово, — покраснев, добавила эта глупая девочка, словно мне жизненно необходимо было ее одобрение.

Хотя, если признаться, уж что-что, а кофе я делаю на самом деле классный, и горе тому, кто не подтвердит моих способностей. Ну это так, лирическое отступление.

— Ты почему от меня убежала? — спросила я.

— Испугалась, — тихо ответила Антонина и спрятала глаза.

— Не научили тебя древние римляне гражданскому мужеству, — проворчала я, не сумев отказать себе в этом маленьком удовольствии. — Так, значит, твоя фамилия Балдеску? — равнодушно спросила я, и Антонина, то есть Нина, кивнула головой и тихо отпила из чашки.

Я поставила табурет ближе к столу и села на него.

— Ну ты набегалась, девочка Нина-Антонина, — устало произнесла я, — набегалась, и давай закончим на этом. В Тарасов приехал твой родной братик Роман. Я тебя сдаю ему с рук на руки, и больше не делай никаких глупостей. Договорились?

Реакция моей непутевой клиентки оказалась неожиданной. Она разрыдалась. Разрыдалась так сильно, что на нее напала икота.

Посмотрев на ее зареванное личико, я встала и подала ей стакан с водой.

Стуча зубами о край стакана, Нина все никак не могла успокоиться. Я выкурила сигарету и, устав смотреть на девчонку, пару раз прикрикнула, чтобы она успокоилась.

Нина послушалась и, вздрагивая и ежась, начала взахлеб рассказывать про Романа, про Чернова и про свою несчастную жизнь.

Из ее рассказа получалось следующее.

Роман Георгиевич, ее братец, уже давно лелеет мысль о том, как бы ему половчее избавиться от сестренки. Причина кроется в более теплом, чем к нему, отношении папы к Нине. Брат запачкался в нехороших историях, у папы проблемы со здоровьем, и, чтобы обезопасить свое безбедное будущее, Роман несколько раз уже покушался на жизнь Нины, но все неудачно. Воспользовавшись ее отъездом в Тарасов, куда она сбежала от него, братик приставил следить за ней Вову Прокопенко с приказом застрелить Нину при первом же удобном случае.

Но произошла накладка в планах. Прокопенко, похоже, доложил, что дело скоро будет сделано. Воспользовавшись тем, что отца снова положили в больницу, Роман распускает слух, что Нину украли. Она сама случайно об этом узнала, позвонив подружке в Москву. Нина поняла, что жить ей осталось самое большее один день. Именно в тот день она и пришла ко мне. Я помогла ей избавиться от Вовы Прокопенко.

Для того чтобы уехать, у нее не было денег, поэтому она и спряталась в притоне у хиппарей, адрес которого ей дал один приятель в Москве. В подарок хиппарям она и покупала у Макабра травку. Там у них и сама попробовала в первый раз, а когда очнулась, тут и увидела Вову Прокопенко и меня.

— Он страшный человек, — всхлипывая, рассказывала Нина о Романе, — мне иногда кажется, что и папа его побаивается…

— А что мама? Она больше любит Рому, чем Нину? — спросила я невпопад, потому что думала о своем.

— Мама умерла-а, — протянула Нина и разрыдалась снова.

Я побарабанила пальцами по столу. Про смерть мамы Балдеску мне же говорили, непростительно Тане забывать такие вещи.

А в общем и целом ситуация складывалась некрасивая.

Прикинув все варианты, я предложила Нине пока остаться под моей охраной, а потом вместе поехать в Москву. Не может же папа болеть без конца.

Если он не поверит дочери, то пусть поверит мне. Я же действительно видела, как Вова собирался ее убить. И это факт.

— А какое место во всей этой истории занимает Чернов? — спросила я. — Он — человек Романа?

Нина отрицательно покачала головой:

— Они ненавидят друг друга, но у него связаны руки. Роман заправляет уже многими делами отца, и люди видят в нем продолжателя… — Нина замолчала и испуганно посмотрела на меня.

— Чернов здесь, в Тарасове, — ответила я на ее немой вопрос.

Антонина на это известие отреагировала спокойнее, чем на привет от старшего брата.

— Если я его попрошу, может быть, он решится мне помочь, — сказала она, — Роману он меня не выдаст, это точно… А там не знаю.