Весь в папу! - Марина Серова Страница 25

Я приоткрыла створку. На меня дохнуло ночной прохладой и спокойствием. Тишина…

Вокруг — ни души. Я облегченно вздохнула и захлопнула окно. Благодаря вам, милые косточки, я, кажется, просижу с открытыми глазами до самого утра… Буду вскакивать от малейшего шороха в саду. Я включила приемник. Музыка немного успокоила меня. Я опять закрыла глаза и расслабилась. Теперь я не слышала ничего, кроме голоса Элвиса Пресли.

— Животные… — пробормотала я полусонно, — это только животные… Перестань впадать в панику.

И погрузилась в сон.

* * *

Я была снова маленькой.

Мама пыталась заставить меня запомнить цвета радуги.

— Ну, посмотри, Танюша… Красный. Оранжевый. Желтый. Запомнила?

Я кивала. Но цвета путались. Мама терпеливо продолжала:

— Каждый охотник желает…

Я не знала, чего изволит желать неведомый и загадочный охотник. Но из вежливости старалась запомнить идиотское стихотворение.

— Дальше идут — зеленый, голубой, синий и фиолетовый… «Желает знать, где сидит фазан». Повтори…

Я начала повторять. И проснулась.

За окном занималось утро. В воздухе пахло прошедшим дождем. Ночные страхи ушли в прошлое. Утро взяло их за руку и отвело в стойло, как объезженных лошадей. От кошмара осталось только неприятное ощущение в душе. Как оскомина после похмелья.

И отчего-то из сна осталась фраза, загадочная и странная:

«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».

Интересно, кто из нас охотник, а кто — фазан?

* * *

Утро было не по-осеннему теплым. По деревьям разливался золотистый свет, завершая созданную Богом чудесную палитру цветов…

Цвета…

«Каждый охотник желает знать», — опять вспомнила я ночной сон. Я сладко потянулась и прошла к плите.

Впереди меня ждало много дел. Однако приступать к оным без приятного утреннего кофе было бы чистой воды безумием.

С первым глотком крепкого кофе ночные мои треволнения окончательно ушли, оставив сознание почти свободным.

Странная все-таки вещь человеческая психика! Она разбивает мешающий нормальному восприятию мира страх на мелкие кусочки, но эти кусочки поселяются в отдаленных уголках сознания, дабы выползти оттуда при малейшем напоминании.

При малейшем проявлении слабости…

Та-а-аня… Отвлекись от вчерашнего. Солнце за окном сияет ласково и приветливо. «Сотри случайные черты — и ты увидишь, мир прекрасен…»

Мой рассеянный взгляд упал на магические кости. Вчера они так упорно предупреждали меня о грядущей опасности. Самый лучший способ узнать, миновала ли она, снова спросить их об этом.

Моя рука потянулась к ним.

13+30+4.

«Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было от вас так близко и что так неожиданно отдалилось от вас».

Ну, вот и ладненько. Хотя я вовсе и не раздосадована. Но это лучше, чем вчера.

Правда, отчего-то мне припомнился загадочный охотник. Я представила бедного дядьку в шапке с помпоном, сидящего в кустах. Очень похожего на Виктора Степановича Алексанова. Как две капли воды. Очень грустного, потому что фазан гуляет в другом месте. Сидит он, бедняжка, выслеживает, когда же появится фазан. А фазан проходит с другой стороны. Задевает его сзади своим хвостом и важно исчезает, оставив беднягу с носом.

А я при чем?

Ладно, вздохнула я. Впереди у меня как раз обследование кустов вокруг алексановской дачи. А перед этим поход в грибной лес, на поиск загадочной могилки, помешавшей несчастной Анне Егоровне предаваться любимому занятию.

Натянув джинсы и джемпер, я вылезла из своего бунгало на ослепительно золотой свет.

Я была одна в местном пространстве. Впрочем, где-то в отдалении слышался стук молотка и раздавались голоса. Значит, все-таки дачный поселок пока живет подобием лета.

Я спустилась в сад. Под яблоней сверкал красным бочком плод. Протянув руку, я схватила большое яблоко, и тут взгляд мой уперся в след, оставленный на траве.

Трава-то была явно примята. Кто-то ночью здесь разгуливал. Некий охотник, принявший меня за фазана.

Стоп. Почему меня?

Может же быть, что искали кого-то другого… Не меня.

Но моя интуиция отказывалась молчать. Она звенела внутри меня множеством встревоженных колокольчиков.

Следы были повсюду, теперь я это видела. Причем вокруг моей дачи ходил не один человек.

Один след принадлежал узконосым ботинкам, совершенно не соответствующим данной местности. Узконосые ботинки подошли к яблоне рядом с балконом. Здесь они остановились.

За ними шествовали кроссовки с грубой подошвой. Эти старались оставаться бесшумными. Явно следили за узконосыми.

Так. Ничего себе картинка.

Узконосые вдруг разворачиваются и бегут. Или быстро уходят, пытаясь сохранить достоинство. Но их владелец напуган.

Чем?

Что-то блеснуло в розовых кустах. Я подошла, нагнулась и почувствовала себя не совсем хорошо.

В кустах роз блестел стальной наконечник. Стрела. Опять стрела.

Я достала ее осторожно. Как если бы она была пропитана ядом.

— Это не Адымчар, — сказала я вслух. — Это просто саванны африканские. Или Шервуд.

Я огляделась. Вокруг меня царила тишина. Я подумала, что мне по законам игры надо бы испугаться.

Но вместо этого я разозлилась.

Спрятав стрелу в рюкзак, я назло всему отправилась в путешествие.

Пусть знают, что Танечку Иванову испугать не так-то просто. Даже стрелами.