Красная сирена - Морис Дантек Страница 25

Холодное осеннее солнце освещало воды Рейна и пустынные набережные. В воздухе витали резкие запахи, по обеим сторонам реки стояли заброшенные, проржавевшие пакгаузы. Старые цеха сталелитейных и нефтехимических заводов, предприятий черной металлургии и трубопроката, когда-то составлявшие славу Рурской области, уступали место стеклянным башням и современным невысоким изящным зданиям. Над всем этим промышленным пейзажем синело небо. Когда-нибудь здесь будет красиво.

Тороп смотрел на жирную золотисто-коричневую воду, блестевшую в желтом свете зари.

Рядом стоял высокий человек в очках — сутулый, невероятно худой, со светлыми волосами. Короткое пальто с капюшоном было ему велико как минимум на два размера. Витали Гузмана его внешний вид волновал так же сильно, как космонавта в скафандре — щипчики для сахара.

— У тебя с собой никаких бумаг, которые могут повредить сети?

— Нет, — ответил Тороп, — конечно нет.

Они говорили на французском, родном языке Хьюго. Еще одна уловка Витали на случай, если их подслушивают. К тому же французский — язык Малларме и Вольтера, а Витали был ценителем высокого стиля.

Сейчас он погрузился в глубокие раздумья.

— Ты совершенно уверен, что те типы на дороге были вооружены? — наконец спросил он со своим неистребимым акцентом, так не вязавшимся с его правильной речью.

Хьюго не обижался, зная, что этот человек всегда прокручивает в голове все возможные ситуации.

— Да. Таких я чую за многие километры, Вит. Подобных Тороп часто брал на прицел в Сараеве и в Бихаче. Обычно они приезжали из Белграда в автобусах, как на сафари. «Уик-энд» — так они это называли. Как минимум десяток он подстрелил.

Витали что-то пробормотал, покачав головой.

Хьюго понял, что бывший восточный немец, уроженец Берлина, недоволен сложившейся ситуацией. В душе он костерил себя за то, что так некстати впутал Витали в историю с Алисой: у того и так много работы, жизнь течет все стремительнее… Подпольная сеть «Либерти» охватывала теперь всю Европу. Каждый день новые мужчины и женщины связывались с ними, становясь активными участниками их работы по составлению Картотеки военных преступников. Студенты, безработные, рабочие, инженеры, несколько государственных чиновников, ученые, рок-музыканты, полицейские, военные, писатели…

Витали, конечно, мог бы теперь снять с себя ответственность за некоторые виды деятельности, но управление разросшейся сетью агентов оказалось несколько сложнее, чем было предусмотрено.

И вот теперь еще ему на голову свалился Хьюго Тороп со своей проблемой.

— Мне нужен только твой совет, — начал Хьюго. — Эту девочку преследуют вооруженные люди. Мать ее, судя по всему, по-настоящему опасна… Два кардинальных момента: с одной стороны, я ни при каких обстоятельствах не хочу сталкивать нашу организацию с мафией или любой другой преступной группировкой, разве что для приобретения оружия. С другой — я не могу бросить девчушку на произвол судьбы, зная, что за ней по пятам гонится банда вооруженных до зубов психопатов… Только не теперь, после всего, что мы пережили, понимаешь?

Хьюго взглянул прямо в глаза Витали, в который раз удивившись их неопознаваемому цвету.

— Теперь она со мной. Но ты бы мне никогда не простил, если бы я промолчал.

Он понял: Витали воспринял сказанное.

Витали отвернулся к реке, потом взглянул на «вольво», стоявшую метрах в пятидесяти от них, где на заднем сиденье виднелся силуэт девочки. Хьюго все так же смотрел на воду, опершись локтями на перила.

— Придется быть очень осторожным. Следует выработать четкий план. Для начала ты отправишься в дом номер четыре.

Хьюго схватил протянутую Витали связку ключей и быстро сунул в карман.

— Примешь душ и поспишь. Я вернусь во второй половине дня… и принесу все, что тебе понадобится.

— У тебя уже есть план? — коротко спросил Хьюго.

Ледяная улыбка в ответ ясно дала ему понять: не задавай ненужных вопросов! Впрочем, как это ни странно, он тут же передумал и заговорил:

— Возьмешь другие документы. Стрелой помчишься в Португалию и сбагришь с рук девчонку — кому угодно. Потом немедленно вернешься в Париж — с другим паспортом. Никаких контактов с организацией. Ни при каких обстоятельствах.

Молодой немец отошел от перил, давая понять, что встреча окончена. В его улыбке был оттенок лукавства, даже насмешки.

— Когда поедешь, дам тебе кое-что «взбадривающее» на два-три дня. Останавливаться будешь, только чтобы справить нужду.

Он сделал шаг назад и продолжил:

— Кстати, мы с тобой сегодня не виделись. Никто в организации не должен узнать… Ты согласен, что так будет лучше?

Хьюго молча кивнул. Он прекрасно понимал необходимость конспирации.

В тот момент, когда молодой восточный немец уже сворачивал за угол набережной, Хьюго пришло в голову, что они бьют все рекорды конспирации.

Витали контролировал большую часть тайных операций — «черные программы» сети «Либерти». Полулегальная сеть работала под прикрытием официально зарегистрированной ассоциации. Хьюго являлся одной из главных пружин одной из таких программ.

Итак, Витали даст ему оборудование организации, не ставя никого в известность. А ведь это святая святых, сердце тайн!

«Спасибо, Вит», — мысленно поблагодарил с улыбкой Хьюго.

Молодой гениальный программист сделает все, чтобы вытащить его из ловушки, в которую он так глупо угодил.

Уверенным шагом Тороп направился к машине.

Теперь сделаем все так, как приказал Витали: отправимся в дом на Бетховен штрассе, отдохнем и подождем его возвращения.

Витали — ас в своем деле.

Он заснул почти сразу, хотя не был уверен, что сумеет быстро успокоиться. Тем не менее, приняв душ и уютно устроившись на кожаном диване, он завернулся в плед и тут же поплыл по реке сновидений.

Несколько часов спустя телефонный звонок грубо вырвал его из сна. Солнце стояло высоко в небе серо-стального цвета. Казалось, что металлический купол накрыл город, весь этот мегаполис, протянувшийся с севера на юг долины Рура.

Хьюго дождался, чтобы телефон прозвонил трижды. Потом, в следующую попытку — четырежды. Трубку он снял на четвертом звонке третьей попытки и дождался, пока Витали не назвался. Тот заговорил по-немецки.