Крик ворона - Дмитрий Вересов Страница 25

– Вадим, Танечка, мы уж заждались, хотели за вами на реку идти, – сказал он. – Вот, знакомьтесь, это и есть тот самый Аполлон, о котором я тебе, Вадим, говорил. Мой дальний родственник из Лондона. По-русски, кстати, ни черта не понимает, так что в выражениях можно не стесняться.

Дальний родственник, прищурясь, разглядывал Таню. Та в долгу не осталась, даже подмигнула.

– Что Аполлон, я и сама вижу. А зовут-то как?

– Аполлон и зовут. Аполло по-ихнему, – пояснил Архимед.

Услышав свое имя, красавчик слегка наклонил голову, произнеся при этом:

– Аполло Дарлинг.

Таня рассмеялась. Шеров с недоумением покосился на нее. Аполло скромно потупился. Архимед сделал непроницаемое лицо.

– Что смешного? – спросил, наконец, Шеров.

– Ах, он еще и «дарлинг»! У-ти, лапушка… Знаешь, лучше уж пристрели меня.

– Арик, дорогой, сходи-ка с гостем в буфетную, угости коньячком, что ли, с шоколадкой. Скажи, мы сейчас придем.

Архимед что-то сказал по-гречески, несколько раз вставив «параколо». Окатив Таню непонятным взглядом, Аполло бросил родственнику два слова, развернулся на каблуках лакированных штиблет и вышел вслед за Архимедом.

– Странная реакция, – сказал Шеров. – Что тебя не устраивает?

– Где вы такое чудо откопали? – задала Таня встречный вопрос.

– Сам приехал. Полный чемодан джинсов привез. На продажу.

– Джинсы-то хоть приличные?

– Барахло. Говорит, специально взял дешевые и оптом, чтобы поездку окупить.

– Коммерсант! – Таня усмехнулась. – А отсюда небось самовары повезет или шкатулки под Палех.

– Тебя он повезет.

– Транспортное средство поприличней подобрать не мог? При твоих-то связях.

– А вот как раз мои связи здесь ни к чему. Лишние вопросы, лишние обязательства. А с ним все просто, быстро…

– Дешево, – закончила за него Таня.

– Кстати, не так уж и дешево. Как понял, что нужен нам, стал торговаться, будто на одесском базаре. Надбавка за срочность, все в таком роде…

– Как романтично! – Таня вздохнула.

– Тебя пусть это не волнует. Все расчеты с Дарлингом беру на себя и твои подъемные тоже. Тысячу долларов.

– М-да… Ну спасибо тебе, папаша, за доброту твою, за щедрость!

– Что-то не слышу искренней благодарности в голосе.

– Моя доля, полагаю, пошла в уплату за мою жизнь?

Шеров раскрыл портфель, лежащий на столе.

– Вот, – сказал он, достав тоненькую прозрачную папку и протягивая ей. – Золотые векселя «Икарус» на твое имя. С пятнадцатого сентября гасятся по номиналу плюс десять процентов. Лондонский адрес конторы – на корешке.

Векселя были внушительные – голубоватые, с лист писчей бумаги величиной, на хрустящей бумаге с водяными знаками в виде стоящего льва, с золотым обрезом. Под витым логотипом «The Icarus Building Society, plc. London, SW» было каллиграфическим почерком вписано: Mrs. Tanya Darling (Zakharzhevska). В самом центре был крупно напечатан номинал, буквами и цифрой. Пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Векселей было три.

– Вот, – повторил Шеров. – Итого сто шестьдесят пять тысяч. Это чуть меньше трехсот тысяч долларов. Через три месяца будешь богатой женщиной.

– А не многовато? И почему только через три месяца?

– Сумма включает не только твой гонорар, но и премию за два года работы и еще… Пока ты была в командировке, я в твою квартиру одного нужного человечка прописал. А тебя выписал. Для упрощения дела.

– Ну, все предусмотрел! – кисло усмехнувшись, проговорила Таня.

– Да, – не без самодовольства подтвердил Шеров. – Первое время поживешь у своего благоверного.

У него квартира в этом, ну, район такой зажиточный в самом центре Лондона. На «М» начинается.

– Мэрилебон, что ли? Или Мэйфэр?

– Вроде второе… Ну да, ты ж у нас образованная…

– Это престижный, дорогой район. Что ж он джинсами-то дрянными приторговывает? Не вяжется как-то.

– Вяжется. Это у нас тут бизнес широко понимают, с размахом. А там коленкор другой. В последних мелочах выгоду блюдут, скряжничают. И твой такой же.

– Не уживемся, – убежденно сказала Таня.

– А никто и не просит уживаться. Даже временно. Женишок обещал на первых порах к тетке перебраться… В общем, тысячи тебе до сентября с лихвой хватит. Освоишься, осмотришься, паспорт британский выправишь. Если уж совсем прижмет, продашь векселек. Бонус, правда, потеряешь.

Таня провела пальцем по золотому обрезу векселя.

– Так-то оно так, но наличность все же надежнее…

– Опомнись, это же двадцать пять – тридцать пачек, даже если сотенными! Как повезешь такую груду, где спрячешь? Я, конечно, на предмет таможни подстрахую, но мало ли… Такая сумма – это ж расстрельная статья однозначно! А три бумажки – их еще поискать надо, а если даже найдут, то еще доказать, что они настоящих денег стоят.

– А стоят?

– Ну что ты, что за сомнения? Фирма надежнейшая. – Шеров понизил голос: – Многие из этих, – он показал на потолок, – там средства размещают. Партийными денежками британский капитализм помогают строить. Про приватизацию слыхала?

– Приватизация… – Таня задумалась. – Это когда что-то в частную собственность передают?

– Вот-вот. Там сейчас Тэтчер с этим делом вовсю развернулась. Ну, а наши, не будь дураки, под себя подгребают. В том числе через «Икарус».

– А ты? – настойчиво спросила Таня. – Ты тоже вкладываешься?

Шеров пожал плечами.

– Я человек маленький.

– Ладно, беру, – решила Таня. – Но смотри, если надинамишь… Не только из-за бугра, с того света достану.

– Помилуй, Танечка, да когда это я тебя… А в придачу к векселям я тебе дорожный чемоданчик подарю. С секретом.

– С полой ручкой, что ли, или с дном двойным? А то псы государевы таких секретов не знают!

– Забудут, коли псарь прикажет.

– Интересный у тебя псарь, – заметила Таня. – Про чемоданчик приказать может, а про денежки – нет.

– Элементарная служебная этика, дорогая. Одно дело – намекнуть, чтобы не особенно копались в багаже, и совсем другое – чтобы кучу инвалюты не заметили.

Говорил он вроде бы складно, но Таню не убедил. Впрочем, сейчас диктовать условия она не могла. Молча взяла у Шерова красивые бумажки, небрежно бросила в сумочку, не упустив из виду скользнувшую по его лицу гримасу.

– Ну ладно, пошли с суженым знакомиться, – с легким вздохом сказала она. – Надеюсь, вы ему про меня лишнего не напели.