Слезы жирафа - Александр Макколл Смит Страница 25

— Я это делаю с удовольствием, — улыбнулась мма Макутси. — Не вижу, почему бы помощнику частного детектива не заваривать чай, если для этого нет младшего персонала.

Разговор был не из самых приятных, и мма Рамотсве испытала облегчение, когда он закончился. Она подумала, что хорошо бы поскорее поручить новой помощнице какое-нибудь расследование, дабы снять возникшее напряжение. Вот почему в то утро, когда появился мистер Лецениане Бадуле, она решила поручить его дело мма Макутси.

Приехал он на «мерседесе-бенц», но на очень стареньком, а потому несущественным с точки зрения этики, с ржавчиной на боковых рамах и глубокой вмятиной на дверце.

— Я, видите ли, не завсегдатай частных детективных агентств, — сказал он, нервно ерзая на стуле для посетителей.

Напротив сидели две женщины и ободряюще улыбались. Он знал, что полная женщина — хозяйка, потому что видел ее фотографию в газете. А вторая, с нелепой прической и в нарядном платье, видимо, ее помощница.

— Не смущайтесь, — подбодрила его мма Рамотсве. — В эту дверь входили самые разные люди. Нет ничего постыдного в том, чтобы просить о помощи.

— На самом деле, — поддержала ее мма Макутси, — именно сильные люди чаще всего просят им помочь. А слабые стыдятся сюда приходить.

Мма Рамотсве кивнула. После слов мма Макутси клиент заметно успокоился. Это хороший знак. Не каждый может успокоить клиента. Как оказалось, мма Макутси умеет находить нужные слова.

Мистер Бадуле стал гораздо раскованнее и откинулся на спинку стула.

— В последнее время я очень нервничаю, — начал он. — Каждую ночь просыпаюсь до рассвета и долго не могу заснуть. Лежу в постели, ворочаюсь с боку на бок и не могу выкинуть из головы одну и ту же мысль. Она все время вертится в мозгу. Один-единственный вопрос, который я снова и снова задаю самому себе.

— И не находите ответа? — подсказала мма Макутси. — Ночь — неудачное время для вопросов, на которые нет ответов.

Мистер Бадуле посмотрел на нее.

— Вы совершенно правы, сестра. Нет ничего хуже ночных вопросов.

Он замолчал, и минуту-другую никто не говорил. Потом мма Рамотсве прервала молчание:

— Почему бы вам не рассказать нам о себе, рра? А чуть позже мы подойдем и к вопросу, который вас так тяготит. Моя помощница приготовит нам чаю, и мы попьем его все вместе.

Мистер Бадуле с готовностью согласился. Он был на грани срыва, а мма Рамотсве прекрасно знала, что чайный ритуал и кружка горячего напитка в руках располагают к откровенности и помогают человеку, попавшему в беду, расслабиться.

Я не богач и не занимаю важного положения, начал свой рассказ мистер Бадуле. Родился в Лобаце. Мой отец много лет проработал секретарем Верховного Суда. Работал он на англичан, и они наградили его двумя медалями с профилем их королевы. Эти медали он носил всегда, даже после того, как вышел на пенсию. Когда он уволился, один из судей подарил ему мотыгу, чтобы отец работал на своей земле. Судья заказал ее в тюремной мастерской, и заключенные сделали мотыгу по его эскизу. На черенке раскаленным гвоздем выжгли надпись: Лучшему секретарю Бадуле, который пятьдесят лет служил Ее Величеству и Республике Ботсвана. Добросовестному и надежному работнику от судьи МакЛина, Верховный Суд Ботсваны.

Судья оказался хорошим человеком, и ко мне он тоже был добр. Он поговорил с одним из учителей Католической школы, и меня туда приняли. Я очень старался, и когда заявил о том, что один из мальчиков украл на кухне мясо, меня назначили старостой.

Я сдал экзамены, получил аттестат и устроился работать секретарем Комитета по распределению мяса. Там я тоже очень старался, и снова сообщил своим хозяевам о краже. Я сделал это не потому, что рассчитывал получить награду. Просто не люблю нечестность во всех ее проявлениях. Этим я пошел в отца. Работая секретарем Верховного Суда, он видел много плохих людей, в том числе и убийц. Видел, как они стоят в зале суда и врут, потому что их дурные дела выплыли наружу. Видел, как судьи приговаривают их к смертной казни, и как злые сильные люди, бившие и убивавшие себе подобных, превращаются в маленьких мальчиков, испуганных и плачущих, просящих прощения за свои дурные поступки и обещающих никогда больше так не делать.

После всего этого неудивительно, что мой отец учил сыновей быть честными и всегда говорить только правду. Поэтому я ни секунды не сомневался, рассказывать ли правду своим хозяевам, и хозяева были очень довольны.

— Ты помешал плохим людям красть мясо Ботсваны, — сказали они. — Наши глаза не могут уследить за всеми сотрудниками. Нам помогли твои глаза.

Я не ожидал никакой награды, но меня повысили. Заняв новую должность в главном офисе, я увидел еще больше людей, крадущих мясо. Они делали это проще и умнее, но тоже воровали. Тогда я написал письмо главному менеджеру. «Вот как у вас пропадает мясо прямо из-под носа, в главном офисе». А в конце перечислил фамилии виновников в алфавитном порядке, подписался и отправил письмо.

Они были очень довольны, и меня снова повысили. Теперь все нечестные люди боялись потерять работу в компании, и мне стало некого выводить на чистую воду. Но работал я по-прежнему хорошо и скопил достаточно денег для того, чтобы открыть собственную мясную лавку. Компания сожалела о моем уходе, и мне подарили чек на крупную сумму. Так я открыл мясную лавку на окраине Габороне. Может, вы видели ее по дороге в Лобаце. Она называется «Честный мясник».

Дела у меня идут хорошо, но скопить ничего не удается. Всему виной моя жена. Она дама модная, любит красивую одежду, а работать не любит. Я не против того, чтобы она не работала, но очень расстраиваюсь, когда она много тратит на парикмахеров и новые платья от портного-индуса. Я не очень умный человек, зато она чертовски умна.

Мы были женаты много лет, а детей все не было. Потом она забеременела, и у нас родился сын. Я был очень горд, но грустил, что мой собственный отец не дожил до этого дня и не увидит своего замечательного внука.

Сын мой не очень умен. Мы отдали его в начальную школу неподалеку от нашего дома, и нам все время присылали письма о том, что он не проявляет прилежания и пишет грязно, с жуткими ошибками. Жена хотела отдать его в частную школу, там учителя получше и его могут научить хорошо писать, но я боялся, что нам это не по карману.

Когда я сказал ей об этом, она разозлилась.

— Если ты не можешь оплатить школу, я пойду в благотворительный фонд и получу деньги у них.

— Таких фондов нет, — возразил я. — А если бы и были, разорились бы. Все родители хотят, чтобы их ребенок учился в частной школе. К ним обращались бы все родители Ботсваны. А это невозможно.

— В самом деле? — ехидно переспросила жена. — Я завтра же поговорю с ними, и тогда ты увидишь. Подожди, и убедишься.

На следующий день она отправилась в город, а вернувшись, сказала, что обо всем договорилась.

— Благотворительное общество оплатит все расходы по учебе в школе Торнхилл. Можно переводить его со следующей четверти.