Скинхед - Рена Юзбаши Страница 25

Потом выступает Учитель и говорит уже то, о чем мы с ним толковали: о смешанных семьях и о том, что вся беда в том, что на свете все меньше и меньше чистой крови. — И мы сами виноваты в этом: спим с кем попало. Надо уважать себя. И кровь предков, что течет в нас. Даже если у вас просто секс с какой-то полукровкой, то надо обезопасить себя и от заразы, которую можете подцепить и от необходимости иметь ребенка от черномазой телки. А каких-либо отношений у вас с ними вообще быть не может, — Учитель обводит нас таким взглядом, что даже самый последний оболтус понимает, что это серьезно.

В заключение было объявлено, чтобы командиры собрались чуть позже в кабинете Учителя — есть дело, остальные свободны.

— Новое поручение хоть и несложное, но достаточно ответственное. Весь наш район необходимо обклеить листовками, но так, чтобы никто не знал, чьих рук дело. Лучше всего ночью, понятно?

— Что тут непонятного. Все ясно, а задание интересное. Где брать листовки?

— Их сегодня подвезут, а уже вечером каждый со своими бойцами приметесь за работу. Мы с Никитой поделим район на секторы, так, чтобы у каждого отряда был своя территория. Задача простая: сочетать боевые выпады с информационным, пропагандистским давлением. Им, азиатам, всем этим нелегалам, откуда бы они не съехались нельзя спуску давать — ни днем, ни ночью! Они должны находиться под постоянным страхом, все: взрослые, женщины и их дети. Только так их можно выдавить из насиженных мест. Начнут съезжать — значит, бойцы поработали на славу. Принцип понятен?

— Так точно! — по-военному чеканим мы.

Листовки — дело, конечно, нужное и интересное, но и тренажер не следует забывать. Это я в связи с моими последними наблюдениями за остальными командирами — старожилами «Красного кольца» — все крупные, накаченные. На их фоне я выгляжу просто хлюпиком…

В этот день я работал со штангой с удвоенной энергией. Что мне было делать — мне надо же выглядеть настоящим командиром, иначе так и останусь лилипутом на фоне остальных. А может попробовать толкнуть собственный вес? Я ложусь на скамью. Такой вес я еще не брал, тут самое главное не торопиться, как сказал бы Никита, вполголоса бормочу, упершись руками в гриф.

— Ты знаешь, я бы сказал то же самое, — слышу вдруг ироничный голос Учителя. Он возник у меня над головой и для страховки придерживает штангу. Я несколько раз отжимаю ее, после чего он снимает железяку с меня, укладывая на подставку.

— Учитель, я знаю, что нарушил правило, но мне кажется я способен на большее.

— Ничего, я с Никитой поговорю, чтобы он тебе специальную программу подготовил, раз тебе энергию девать некуда. Тем не менее, запомни: хоть ты у нас теперь командир, но самодеятельностью заниматься все равно не следует. А вдруг надорвешься, связки потянешь, что мне тогда твоей матери сказать?

— И все равно мне нужно побольше тренироваться, нагонять остальных.

— Установка правильная, с одной только поправкой: никогда не спеши.

Он не стал напоминать о том, что, мол, поспешишь — людей насмешишь. Добавил только, коли, я так серьезно отношусь к своему назначению, то надо воспитывать в себе самодисциплину.

Часом позже мы встречаемся во дворе, он дожидается возле своей машины.

— Думаешь, небось, что поедем домой вместе? Нет, мне еще сегодня поработать надо, а тебе порулить час-другой не помешает. — И он отточенным движением подбрасывает мне ключи от машины. — Водишь ты уже уверенно. Накатаешься — пригони ее обратно. Смотри из нашего района не вздумай выезжать. Здесь мою машину все знают, и никто тебя не остановит, понял?

Глядя на то, как я нерешительно перенимаюсь с ноги на ногу, он добавляет, словно бы поручение дает:

— Привыкай к ответственности: за себя, за мать, за свою женщину, за Родину, за машину, в конце концов. А ты что думал: быть настоящим мужчиной легко? Ладно, вперед — и чтобы к десяти машина стояла здесь.

— Спасибо, учитель!

Машина плавно выкатывается со двора, выехав за ворота, я торможу у обочины, чтобы набрать номер Иры.

— Привет, малышка! — выпаливаю, даже не дождавшись ее «алло».

— Привет! А если бы трубку взял папа? — И не дождавшись ответа, сквозь смешок: — Как я люблю, когда ты меня так называешь.

— Ты можешь спуститься во двор?

— Сейчас? Поздно, Артем, что я родителям скажу?

— Ты постарайся, у меня для тебя сюрприз.

После некоторого раздумья она решается:

— Ладно, что-нибудь придумаю.

— Только быстрее, ладно?

Вскоре я перед ее блоком. Ира спускается, кутаясь в пальто, которого я на ней еще не видел. Надо будет сказать ей, что она смотрится в новинке бесподобно, девочки это любят. Ира опередила меня, оценив по достоинству необычную картину — ее парень не жмется к стенке дома, как обычно, а солидно выходит из автомашины.

— Откуда у тебя тачка? — в ее голосе нотки волнения и где-то агрессии, что очень непривычно слышать от мягкой Иры.

— Мне ее Учитель дал, покататься, а ты что решила? — Мне действительно интересно, что она думает по данному поводу.

— Извини, Артем, я просто беспокоюсь за тебя…

Ира обо мне беспокоится. Вот это да! Она сама почувствовав смущение, тараторит о том, как я классно смотрюсь на фоне машины. Отвесив шутливый поклон, я открываю перед ней дверцу. Сперва мы заезжаем в наш двор — там тоже есть кого удивить, потом направляемся к ближайшей кафешке, и, получив в окошке мороженое, едем дальше — прямехонько к пустырю бездомных парочек.

— Малышка, я так скучал по тебе.

— Я тоже ужасно скучала.

И все повторилось как в лучшем из фильмов: мы снова занимались любовью. И счастье того, что она моя женщина, топит меня. Женщина, которая принадлежит только мне. Я попытался сказать об этом ей, что счастлив, потому что у меня есть она. А она сказала, что я тот, кто дарит ей счастье быть любимой. Мы молчим, и вдруг она спрашивает:

— А кто такой Учитель? Ты о нем так часто говоришь, он у вас по какому предмету?

— Он вовсе не школьный учитель, у него нет ничего общего с нашими жалкими крысами. Клуб «Красное кольцо», куда я хожу, придумал и создал он. Он учит нас правильно жить, поэтому, и считаем его Учителем.

— А что это за клуб, спортивный?

Я помню наизусть слова из клятвы: никто не должен знать о «Красном кольце», его людях и целях.

— Что-то вроде спортивного…

— Ты что-то скрываешь! — и она обиженно надувает губки.

— Главное для нас — любить родину. А для этого надо быть сильным, потому что слабый не сможет ее защитить. Грош цена такому патриоту! — убежденно чеканю я, и не без гордости сообщаю главную новость: — Между прочим, я сегодня стал командиром.

— По-моему, я слышала про этот ваш клуб, — она как-то странно смотрит мимо меня. — И что значит быть патриотом?