Мода в саване - Марджери Эллингем Страница 25

— Джорджия тоже не способствовала веселью, — заметил он.

Аманда фыркнула. Она шла рядом, сцепив руки за спиной и опустив голову.

— Ты знаешь, я просто не верю во всю эту историю, — внезапно призналась она. — Когда вижу А.Д., то просто не верю своим глазам. Это в самом деле шокирующая история. Дико затасканное выражение, но ты же меня понимаешь?

Он рассмеялся.

— А как реагируют твои коллеги?

— Не знаю. Я рассказала все Сиду, но он не верил мне до вчерашнего дня, пока не приехал сюда. Он, конечно, готов убить Джорджию. Дело в том, что для него существует только черное и белое, никаких полутонов. Неплохая идея, кстати. Многие проблемы решились бы сами собой. А куда мы идем?

Они свернули и шли теперь по дорожке, которая вела сквозь розарий к зарослям кустарника, над которым гордо и радостно возвышались высокие деревья, залитые летним солнцем.

— Я же остановился у Ламинова, — объяснил Кэмпион. — У них в четверть двенадцатого небольшой похмельный завтрак. Я пообещал, что приведу невесту, если найду ее. Ты же неплохо сошлась с моей семьей.

— Можешь мною гордиться, — ответила Аманда. — Ты предложил мне руку и сердце в прошлом году, в цирке. А потом мы пошли играть в дротики. Вэл вряд ли будет тебя об этом расспрашивать, но если что, ты хотя бы будешь знать, о чем речь. Мне понравилась Вэл. Я приехала к тебе по большей части из-за того, что думала, что они с А. Д. друзья. Так ведь и было, нет?

— Они нравились друг другу.

Аманда вздохнула.

— Значит, ты знаешь. Просто хотела уточнить. С родственниками иногда бывает нелегко. Это видно. Я все поняла, как только увидела их вместе. В этом свете поведение Джорджии кажется еще более мерзким, правда?

У мистера Кэмпиона не было возможности ответить. Они прошли по дорожке сквозь кустарник и неожиданно очутились у маленькой калитки, за которой располагалась одна из прелестных причуд седьмого графа. Как-то раз седьмой граф увидел Малый Трианон [12]и влюбился в него. Копия вышла не вполне точная, да и кошелек у него был, наверное, поменьше, чем у французского короля, но маленький домик ему все же построили. Он получился белоснежным и крепеньким, словно поставленный на попа ящик с кирпичами, украшенный колоннами, ступеньками и плоской крышей. Некогда невысокие деревца давно перегнали своего соседа, а маленькая терраса живописно поросла мхом.

На этом влияние графа заканчивалось. Гайоги добавил в обстановку ярких красок. Широкие окна сверкали розовыми и яблочно-зелеными занавесками. На ступеньках стояли кресла с подушками и каменные вазы с цветами. Этот дом был предназначен для праздников, а Гайоги был специалистом по праздникам. Как только они вошли в калитку, хозяин выглянул из окна.

— Взошло солнце! — обратился он к Аманде. — Как вы себя чувствуете?

— Ошеломлена, — любезно ответила та.

Гайоги поймал ее взгляд и расхохотался, и Кэмпион вдруг понял, что эти двое только что оценили и признали друг друга.

В холле их встретила мадам Ламинова. Это помещение выглядело бы мрачным, не нарисуй Гайоги на черно-белом мраморном полу красные шахматные фигуры и не укрась альков лобстером из красного стекла, который заменил собой бюст Цицерона, некогда принадлежавший седьмому графу.

Сама Софья Ламинова тоже выглядела своеобразно — это была пухленькая грациозная дама, напоминавшая крайне экзотическую кинозвезду, которую тщетно пытались загримировать под королеву Викторию. Она держалась куда более спокойно, чем супруг, но ее яркие черные глаза драматически сверкали из-под белоснежных волос, а пухлые ручки не переставали очаровательно порхать.

— Никаких новостей? — Ее вопрос ярко выделился на фоне приветственного щебета, словно его набрали более крупным шрифтом. — Нет? Ну ничего. Он придет. Я сказала Гайоги, что он непременно придет. Просто хочет поинтересничать. Пойдемте.

Она провела их в гостиную, где уже в самом разгаре был похмельный завтрак. Комната выглядела просто очаровательно — она простиралась до конца дома, и ее широкие окна выходили на маленький аккуратный сад. Здесь седьмого графа тоже изрядно подправили. Его элегантный камин и плоские колонны уцелели, да и большая часть мебели была георгианской, но остальную обстановку составляли разные интересные вещички Гайоги, в основном предназначенные исключительно для увеселения. Здесь было необычайно приятно находиться. Тетя Марта расположилась на солнышке в кресле-качалке, а Вэл свернулась клубком на кушетке а-ля мадам Рекамье [13]и разглядывала собственную рекламу в журнале «Вог». В гостиной было несколько незнакомцев: обходительный юноша из ВВС, мрачный большеносый юнец по имени Вайвенго, состоявший в каком-то родстве с Таузером из Министерства по делам колоний, двое тихих мужчин, которые вели уважительную беседу, — на их костюмах не хватало надписи «ДЕНЬГИ», вышитой аршинными буквами, и полный джентльмен с гвардейскими усами, не обращавший внимания ни на кого, кроме Вэл: впоследствии неожиданно оказалось, что он — ведущий редактор одной из крупнейших ежедневных газет.

Гайоги наслаждался происходящим и увлеченно изображал аптекаря, отпуская свои снадобья — шампанское, чай или ледяное пиво — в соответствии с состоянием каждого клиента.

Кэмпион подошел к нему.

— Я обзвонил его дом, клубы и все турецкие бани в Лондоне, — тихо сказал он. — Дадим ему еще пару часов, а потом я отправлюсь в город и спущу гончих. Такие меры не бывают предприняты слишком рано. Я также пытался связаться с мисс Адамсон, но, очевидно, Энни переехала.

— Кто? А, та девушка. — Гайоги задумчиво пожал плечами. — Очень миленькая, но абсолютно бестолковая. Нет, здесь она больше не живет, как и у Папендейков.

— Как и у своей тети Мэгги…

— Правда? — безо всякого интереса спросил Гайоги. — Да, наверное. Вполне вероятно. Ну, дадим ему время до обеда, а пока что не переживайте, друг мой. Что вам налить? Давайте пока что забудем о нем. К обеду приедет Таузер. Хочет сыграть в гольф до церемонии. Я надеялся, что Рэмиллис будет его развлекать, но, по словам Вайвенго, так даже будет лучше. Не все любимцы публики любят друг друга.

Последнее соображение он сопроводил громким хохотом, после чего застенчиво заглянул Кэмпиону в глаза.

— Этот Вайвенго — парень недалекий. Марта Папендейк говорит с ним про его шефа. Решил вас предупредить.

— Спасибо, запомню, — серьезно ответил Кэмпион, думая при этом, что обаяние Гайоги частично кроется в его наивности, а частично — в умении создавать веселье. В атмосфере завтрака чувствовалось какое-то волнительное предвкушение, что было вполне понятно тем, кого искренне волновал успех «Цезарева двора».