Прекрасная голубая смерть - Чарльз Финч Страница 25

Отыскать Юстеса, конечно, будет труднее, чем Клода, который словно бы считает «Скачки» местом своей службы, но все-таки легче, чем остальных гостей. По словам Грэхема, чьи розыски были безупречны, второй завтрак этот племянник вкушал либо в доме Барнарда, либо в клубе «Оксфорд и Кембридж», несколько более тихом в сравнении со «Скачками», а потому, по всей вероятности, более привлекательном для этого юноши.

«Оксфорд и Кембридж» находился на Пэлл-Мэлл неподалеку от дома Ленокса, и он приехал туда как раз ко времени второго завтрака. Улицы были заснеженными, холодными, и, войдя через тяжелые деревянные двери, он вздохнул с облегчением, смакуя тепло.

Тут ему улыбнулась удача, избавившая его от неприятной необходимости прятаться на Кларджес-стрит в ожидании, когда молодой человек выйдет из дома дяди. Юстес сидел в столовой.

Ленокс тоже сел перекусить горячим пирогом с говядиной, почками и прелестными горбушечками яиц, притаившимися внутри. Со своего места под портретом Генриха VI он мог наблюдать за Юстесом, который по ту сторону залы ел ногу барашка и читал — научный журнал, по догадке Ленокса. Молодой темноволосый человек, с худым неприятным лицом, маленькими темными глазами и острым подбородком.

Ленокс заказал не так уж много и в результате закончил раньше своего визави. Он сидел, прихлебывая мадеру, в ожидании, когда Юстес встанет, чтобы уйти, и наслаждался толикой культуры, которую предлагал клуб в сравнении с кофейней Клода. Хотя, бесспорно, кофейня предлагала более милое общество. Сидевшие в этой столовой по большей части почти спали, и всех их ожидало фиаско, если бы им вынесла вердикт исключительно за красоту коллегия присяжных дамского пола. Самому молодому, если не считать Ленокса и Юстеса, было по меньшей мере шестьдесят пять. Странная компания для молодого человека только что с университетской скамьи.

Он последовал за Юстесом вниз в маленькую курительную спустя десять минут и сел почти рядом с ним в кресло у окна. Костюм молодого человека был старомодным. Из его кармана выглядывали лист и несколько прутиков с какого-то куста, и, продолжая читать, он рассеянно их теребил.

Несомненно, подумал Ленокс, он страстный энтузиаст. Возможно, он побывал в каком-либо саду не далее чем утром.

Ленокс еще не нашел предлога заговорить с ним, как вдруг Юстес сказал:

— Что вы думаете об этих отвратительных либералах, сэр?

Ленокс внутренне вздохнул, но улыбнулся.

— Боюсь, я считаю себя в их рядах, хотя они не так уж и отвратительны, если вы раза два поужинаете с ними.

Молодой человек нахмурился.

— Вы толкуете все неверно.

Ленокс понял, что столкнулся с молодым человеком наихудшего типа. С тем, кто постоянно околачивается в клубах для людей старшего поколения, имитирует их респектабельность, серьезно рассуждает о политике и знает назубок все клубные правила. Сам пребывая в низшей точке высшего класса, он неколебимо тверд в утверждении четких правил для слуг. Уж конечно, в школе он заседал в школьном совете и энергично возражал против допуска в храм науки тех, кому путь туда открывала стипендия. Ленокс предпочел бы ему даже Клода.

— Возможно, и неверно. Но юность, как говорится, должна поправлять престарелых.

— Ну, некоторые престарелые придерживаются верных мнений. И в этом клубе тем более, если хотите знать.

— Какие политические вопросы вы особенно близко принимаете к сердцу? — не удержавшись, спросил Ленокс.

Юстес сразу загорелся.

— Ну, например, вопрос о феодальной ответственности. Наша страна была основана по принципу «Господин — слуга». Вот почему над нашей империей никогда не заходит солнце, знаете ли: феодальная ответственность. А теперь они пытаются присвоить право голоса каждому человеку — дать право голоса ЖЕНЩИНАМ, нет, вы только подумайте! Чем была плоха старая система?