Игра Нептуна - Фред Варгас Страница 25

Адамберг не собирался всю командировку пялиться на пипетки и штрихкоды. В семь утра он был уже на ногах. Река притягивала его, как магнитом. Огромная индейская река Утауэ. Он прошел берегом до дикой тропы. «Перевалочная тропа, — прочел он на табличке, — по которой в 1613 году первым прошел Самюэль де Шамплен». Ему нравилось идти по следам Предков, индейцев и путешественников, которые переносили пироги на себе. Идти было нелегко, перепады высоты на изрытой тропе на некоторых участках достигали метра. Потрясающее зрелище — шум падающей воды, птичьи колонии, берега, красные от кленов. Он остановился перед стоявшим среди деревьев памятным камнем, на котором была изложена история этого самого Шамплена.

— Привет, — раздался голос за его спиной.

На плоском камне над рекой сидела девушка в джинсах и курила, несмотря на раннее время. Адамберг расслышал в этом ее «привет» что-то очень парижское.

— Привет, — ответил он.

— Француз, — определила девушка. — Что ты здесь делаешь? Путешествуешь?

— Работаю.

Девушка затянулась и бросила окурок в воду.

— А я потерялась. Вот и пережидаю.

— В каком смысле — потерялась? — осторожно поинтересовался Адамберг, дочитывая надпись на камне.

— В Париже, на юрфаке, я встретилась с одним канадцем. Он предложил мне поехать с ним. Я согласилась. Мне казалось, что он классный chum.

— Чам?

— Приятель, друг, любовник. Мы собирались жить вместе.

— Ясно, — сказал Адамберг, сохраняя дистанцию.

— Знаешь, что он сделал через полгода, этот классный chum? Бросил Ноэллу, и она осталась ни с чем.

— Ноэлла — это ты?

— Да. В конце концов ей удалось найти приют у подруги.

— Здорово. — Адамберга мало интересовали подробности.

— Теперь я жду, — продолжала девушка, снова закуривая. — Работаю в одном баре в Оттаве и, как только накоплю достаточно, вернусь в Париж. Глупая история.

— А что ты делаешь здесь так рано?

— Ветер слушает она, сидя здесь совсем одна, на заре и на закате. Я вот говорю себе: даже если потерялся, надо найти себе место. Я выбрала этот камень. Как тебя зовут?

— Жан-Батист.

— А фамилия?

— Адамберг.

— Чем ты занимаешься?

— Я полицейский.

— Забавно. Здесь полицейских называют быками, псами или хряками. Мой парень их не любил. Он говорил: «Быкам по рогам!» — в смысле «Бей легавых!». И убегал. Работаешь с копами из Гатино?

Пошел снег с дождем, Адамберг кивнул и ретировался.

— Пока, — сказала ему вслед девушка, так и не встав с камня.

Без десяти девять Адамберг припарковался перед зданием ККЖ. Лалиберте помахал ему с порога.

— Давай скорее! — крикнул он. — Льет как из ведра! Эй, мужик, ты чем это занимался? — удивился он грязным брюкам комиссара.

— Упал на перевалочной тропе, — объяснил Адамберг, оттирая землю.

— Неужто ты выходил утром?

— Хотел посмотреть на реку. На водопады, деревья, старую тропу.

— Ты чертов псих, — заржал Лалиберте. — И как это ты колупнулся?

— То есть? Не обижайся, суперинтендант, я не всегда понимаю, что ты говоришь.

— Не боись, я не беру в голову. И зови меня Орель. Я хотел спросить, как ты упал.

— Спускался и поскользнулся на камне.

— Ногу, случаем, не сломал?

— Нет, все в порядке.

— Один из твоих еще не приехал. Длинный рыхляк.

— Не зови его так, Орель. Он понимает по-вашему.

— Как это возможно?

— Читает за десятерых. Может, выглядит он как мешок с трухой, но голова у него варит. Ему просто трудно бывает просыпаться по утрам.

— Пойдем выпьем кофе, пока его нет, — предложил суперинтендант, направляясь к аппарату. — Есть мелочишка?

Адамберг вынул из кармана пригоршню монет, и Лалиберте выудил нужную.

— Без кофеина или обычный?

— Обычный, — наугад ответил Адамберг.

— Это тебя взбодрит, — сказал Орель, протягивая ему большой стакан обжигающего напитка. — Значит, по утрам ты прочищаешь легкие?

— Я гуляю. Утром, днем или вечером, мне все равно. Люблю бродить.