Арканум - Томас Уилер Страница 25

Звякнули ключи. Заскрежетал замок. Застонали ржавые дверные петли. Вошел Моррис и прикрыл за собой дверь. Бросил взгляд на узника и сплюнул на пол. Лавкрафт передернулся, наблюдая, как санитар сжимает обеими руками топорище. Сжался в комок и в ужасе замер. Моррис размахнулся. Лавкрафт вскрикнул, но ничего не произошло. Моррис развернулся в недоумении и увидел свой топор в руках Гудини.

– Извините, что вошел без стука.

Он ударил Морриса обухом по голове, тот дернулся и повалился на пол.

Лавкрафт хихикнул, потом еще раз, еще, пока хихиканье не переросло в истерический хохот. Гудини постоял с полминуты, наблюдая за Лавкрафтом, который катался по полу в припадке смеха.

– Примерно этого я и ожидал.

Он поднял Лавкрафта за края смирительной рубашки и уложил на койку. Тот продолжал смеяться, слезы катились градом по его щекам. Гудини быстро разобрался с завязками рубашки.

– Приятно видеть, что мы в хорошем настроении.

Паркс присвистнул. К воротам тюремной лечебницы приближалась соблазнительная мулатка. Обнаженные плечи закутаны шалью. Симус выпятил грудь.

– Идешь с работы, киска?

– Нет, просто прогуливаюсь. Без особой цели. – Она остановилась, поставила ногу на бордюр, подняла юбку и потерла икру. – Замерзла… и ножки устали. – Окинула полицейских туманным взглядом. – Люблю мужчин в форме, ничего не могу с собой поделать. Особенно полицейских.

Паркс широко улыбнулся:

– Нет проблем, киска. Могу согреть.

Проститутка подошла вплотную, приподняла пальцами его костлявый подбородок.

– Ну что ж, я знаю тут поблизости одно теплое местечко.

Парке подтянул брюки и посмотрел на Симуса.

– Покарауль пока один, приятель. Ладно?

Симус обиженно надул губы.

– Нет-нет. Идите оба. Вместе будет веселее. – От ее улыбки у Симуса бешено заколотилось сердце. – Пошли с нами, толстячок. Тебе ведь тоже хочется погреться, а?

Покачивая бедрами, она двинулась дальше по улице. Паркс ткнул Симуса в бок:

– Давай, пошли, толстячок.

– За-аткнись. – Симус втянул живот и зашагал следом. Неожиданно раздались выстрелы. Полицейские замерли.

Стреляли где-то в лечебнице. Паркс полез за пистолетом. Симус уже успел выхватить свой и побежал к воротам.

– Сейчас!

Он нащупал в кармане ключ и дрожащей рукой открыл висячий замок. Паркс отодвинул его в сторону и распахнул ворота.

Проститутка скрылась в темноте.

Гудини знал, что будут стрелять, поэтому снял с петель стальную дверь, которая закрывала выход из подвала на лестницу. Она была достаточно легкая. Прикрываясь дверью, он намеревался добежать с Лавкрафтом до выхода, а там до ворот, которые сейчас никто не должен охранять. Но произошло непредвиденное. Полицейские, днем дежурившие у стойки регистрации, на ночь переместились к входной двери. И начали стрелять, как только Гудини появился на верхних ступеньках подвальной лестницы. Их было трое, а у стойки на него нацелил дробовик пожилой охранник.

Лавкрафт прислонился к стене, все еще продолжая хихикать.

– Ничего себе, – пробормотал Гудини.

В довершение ко всему снизу, из подвала, медленно поднимался Моррис. Он уже очухался, ведь к ударам по голове привык с детства.

Гудини поднял дверь. Подтащил к себе Лавкрафта.

– Будь внимательным, ты, олух.

По щекам несчастного продолжали катиться слезы. Он беспомощно хватал ртом воздух.

– Во двор нам отсюда не выбраться. Придется бежать вон к той лестнице. Она совсем близко. Беги не останавливаясь. Понял?

Лавкрафт не ответил.

– Хочешь, оставайся тут. Пусть тебя застрелят. А я побегу.

Лавкрафт закивал.

– Вот так-то лучше. – Гудини прижал его к себе и рванул вперед. По двери забарабанили пули.

Они успели добежать до стойки. Гудини метнул дверь в охранника и сбил его с ног. Затем спрятался с Лавкрафтом за стойку. Полицейские прекратили стрельбу, ожидая, пока он высунется.

Неожиданно Гудини вспрыгнул на стойку с доской, невесть откуда взявшейся у него в руках. Он успел швырнуть эту доску в полицейских в тот момент, когда они собрались выстрелить. Их руки вскинулись вверх, и залп пришелся по висящей под потолком массивной люстре.

На пол рухнули почти сто килограммов стекла и железа. Полицейские бросились врассыпную, а Гудини, схватив Лавкрафта за руку, ринулся к лестнице, ведущей наверх. Пули застучали по перилам, но беглецы уже были далеко.

Металлическая дверь на крышу вначале не поддавалась. Раскрылась рывком, когда Гудини сильно ударил ее плечом.

Он оставил Лавкрафта и подбежал к краю. О том, чтобы допрыгнуть до деревьев, не следовало и мечтать. Они были слишком далеко. Но с крыши лечебницы к столбу, находившемуся уже за забором, на улице, протянулись несколько десятков толстых телефонных проводов, которые шли почти вплотную друг к другу.

– Вот это удача, – прошептал Гудини, что-то прикидывая в уме. Он повернулся к Лавкрафту, который беспомощно опустился на пол.

По пожарной лестнице карабкался полицейский, периодически стреляя вверх. Гудини вовремя пригнулся. Пуля ударила в металлическое ограждение.

Он принял решение. Быстро подошел к Лавкрафту. Поднял на ноги.

– Будешь делать то, что я скажу. Понял? И никаких колебаний. Иначе мы оба умрем.

Боковым зрением Гудини увидел Морриса. Тот шагнул на последнюю ступеньку. На плече поблескивало лезвие топора. Гудини ударил Лавкрафта по спине.

– Беги к краю и жди меня. Пошел!

Лавкрафт неохотно повиновался, а Гудини ринулся к двери. Моррис не успел изготовиться для удара, как снова получил по голове, на сей раз железной дверью, которую Гудини резко захлопнул перед его носом. Затем Гудини приблизился к карнизу, взял Лавкрафта за шиворот, притянул к себе.

– Сейчас я ступлю на провода, а ты сразу же, не медля, перелезешь ко мне. Встанешь сверху на мои ступни. Понял? И мы пойдем.

Гудини проворно перелез на провода. Схватил руку Лавкрафта.

– Ну, давай же.

Лавкрафт пробормотал что-то, предпринял вялую попытку освободиться от захвата, но Гудини сжал руку сильнее.

– Иди, или я сброшу тебя вниз.

К краю крыши, тяжело дыша, двигался Моррис. Гудини рывком перетащил Лавкрафта к себе.

– Ногами буду двигать я. А ты просто расслабься. – Он сделал первый шаг.

Моррис тупо смотрел на них, не зная, что делать. Гудини сделал еще несколько шагов. Теперь они были уже в трех метрах от края крыши.