Трое сыщиков, не считая женщины - Фридрих Незнанский Страница 25

Петр добавил:

— Тоже версия. Неизвестно, каким путем этот потир оказался у Свентицкого. Если он может навести на след продавца, тому боязно.

— Версия-то она версия, — согласился Турецкий. — Я только одного не пойму. Не такие уж вы эстеты, чтобы разбираться в искусстве. Как вы смогли идентифицировать потир дома у Свентицкого с фотографией в Интернете? Вроде бы далеки от этого. Кто из вас был у Свентицких дома?

Оба опустили головы, но было заметно, что давятся от смеха. Александр Борисович понял причину заминки и сам рассмеялся:

— Ирина моя, что ли?

Ответом ему был дружный смех.

— Ну, ребята-демократы, вы играете с огнем, — покачал головой Турецкий, когда те успокоились. — Используете бесплатную рабочую силу. Но это еще полбеды. Главное заключается в другом. Детективное агентство сродни кораблю, пустившемуся в неизведанное, полное опасностей плавание. А женщина на корабле считается плохой приметой. Поэтому если Ирина снова появится на борту «Глории», разговор будет коротким. Ясно? — спросил Александр Борисович и, не дождавшись ответа, сказал: — Теперь продолжим. Сейчас позвоним в больницу, узнаем, можно ли потолковать со Свентицким. Но независимо от разговора с потерпевшим нужно как-то распределить направления работы. У кого какие предложения?

Щеткин сразу сказал:

— Думаю, мне целесообразно заняться выяснением генеральских дел, передаваемых им в прокуратуру. Мне это проще сделать. Я могу посылать официальные запросы, к тому же есть знакомые в военной прокуратуре.

— Мне, наверное, следует смотаться в Челноковск, — раздумчиво произнес Антон. — Для вас, Александр Борисович, это сейчас большая нагрузка. А я — ничего, сдюжу.

— То есть мне ничего не остается как прояснить ситуацию вокруг помещения, — развел руками Турецкий. — И все же я хотел внести кой-какие коррективы в эту логически безупречную программу действий. Дело в том, что если я останусь в Москве, то буду чувствовать себя дискомфортно. Я сам сейчас, как подследственный. С утра до вечера жена беспокоится о моем здоровье, контролирует мои передвижения, заставляет ходить к врачам и все в таком роде. А отправься я в командировку, то обстановочка будет, как в старое доброе время. Никто мне не указ, сам себе хозяин. Поэтому, Антон, если ты не против?..

— Да бога ради, Александр Борисович. Мне этот Челноковск сто лет не нужен. Я просто хотел, как лучше. А если у вас желание ехать…

— Ну вот и договорились. Спасибо. Так и сделаем. Если, разумеется, предстоящий разговор с генералом не изменит наши наполеоновские планы.

Звонок в госпиталь подтвердил предположения Турецкого. Напуганный вторичным покушением на генерала, врач охотно разрешил сыщикам поговорить со Свентицким. Правда, просил, чтобы разговор не слишком затягивали и чтобы приехал один человек, не больше. Без особой полемики пришли к выводу, что целесообразнее всего поехать самому опытному из них — Александру Борисовичу.

В глубине души Плетнев надеялся, что в госпиталь ему придется ехать именно ему, — хотелось увидеться с Катей. И было странно — столько времени не вспоминал ее, а после недавней случайной встречи почему-то постоянно думает об этой женщине. Странно все это.

Он позвонил Метелицыной около девяти часов. Катя рассказала ему про состояние генерал-лейтенанта, от большой потери крови он очень слаб, сообщила про вчерашнее покушение.

Антон предложил встретиться, посидеть где-нибудь в кафе.

— Как ты смотришь на четверг? — спросила она. — У нас с подругой два абонемента в консерваторию.

— Та, с которой ты в Абрамцево ездила?

— Та самая. В четверг будет хороший концерт, Башмет играет. А она не пойдет, уезжает в командировку. Может, составишь мне компанию? Ты, помнится, музыку любишь?

— Слушаю с удовольствием, особенно скрипку. Правда, в тонкостях не разбираюсь.

— В тонкостях и я не разбираюсь. Если музыкант сфальшивит, не пойму, — засмеялась Катя. — До концерта можно зайти в кафе. На Суворовском бульваре есть французская кондитерская, мы с Танькой перед концертом обычно заходим туда попить кофе…