Кот, который сдвинул гору - Лилиан Джексон Браун Страница 25

Квиллер потягивал содовую, пробовал закуски и слушал гостей, собравшихся у Лесморов. Обсуждали проблемы, неизбежно возникающие у всех, кто живёт в горах: недостаточную защиту от пожаров, высокую стоимость покрытия кольцевой дороги, плохой приём телесигнала, угрозу оползней, возможность освещения Дороги к Соколиному Гнезду и доставки почты.

Решив, что пора уходить, он попросил хозяйку дать немного печёночного паштета для сиамцев – икры не было – и отправился к себе в «Тип-Топ». Дорогой он обнаружил, что подъём к Соколиному Гнезду намного круче, чем спуск от него, а икры ног, привыкшие к равнинам Мускаунти, и так уже болели после субботней прогулки в лесу. Медленно поднимаясь в гору, он вдруг поймал себя на том, что постоянно приглаживает усы: они обладали своеобразной чувствительностью – например, над верхней губой покалывало всякий раз, когда он сталкивался с ложью, обманом или нечестностью. И сейчас усы посылали ему эти сигналы. Коко, с его подергивающимися усами и любопытным носом, обладал той же способностью. В какой-то степени они были братья по духу.

Оставшуюся часть вечера Квиллер провёл за чтением «Волшебной горы» и в мечтах о массаже. Почитав сиамцам вслух, он рано лег спать, так как устал за день и не сомкнул глаз предыдущей ночью. Несмотря на раздражающие кружева на простынях, он крепко проспал до половины восьмого утра, когда шум мотора со сломанным глушителем дал ему понять, что Дьюи Бичем приехал строить бельведер.

Поспешно натянув штаны и куртку, Квиллер спустился на стоянку поздороваться с плотником.

– Лучше построить его там, – предложил он, показывая Бичему на небольшую полянку.

– Лучше там, за деревьями, – сказал Бичем. – Там собираюсь поставить.

– Ну, я должен признать, что вы были абсолютно правы по поводу дождя, мистер Бичем, поэтому я вам верю.

– Дожди ещё не кончились, – проворчал рабочий. Квиллер наблюдал, как он разгружает инструменты и материалы, а затем помог ему перенести их на место строительства. Стараясь поддержать разговор, Квиллер сказал, опуская местоимения, как и Бичем:

– Перепугался в субботу перед самым дождем. Пошел погулять в лес. Заблудился.

– Без ружья опасно, – заметил Бичем. – Медведей видели?

– Только большую чёрную собаку. А в этих лесах есть медведи?

– Не больше двухсотфунтовых. Убивали пятисотфунтовых, когда ещё молодыми были. Тяжёлые времена были. Приходилось убивать медведей на мясо.

Квиллер вежливо выслушал, потом извинился и вернулся в дом кормить кошек.

«Кормление кошек, – подумал он, – единственная постоянная величина в моей отнюдь не размеренной жизни: ритуал, исполняемый дважды в день, вокруг которого вращаются все мои остальные дела». Ещё несколько лет назад он никогда не поверил бы, что такое возможно.

– Не беспокойтесь, если услышите стук молотка и звук пилы, – сказал он кошкам. – Это – для вас. Вернусь к часу, на случай если кто-нибудь позвонит.

Позавтракав в городе, он купил четыре сосиски и зарядил карманный фонарик. На Центральной улице зашел в Первый Национальный банк открыть счёт. Он находился ещё там, когда через город прогрохотал поезд, прямо по выступу над банком. Земля дрожала, и грохот локомотива и вагонов разносился по всей долине.

– Скажите, здесь оползней не было? – спросил он кассиршу в банке. – Поезда на деловую часть города не падали?

– По крайней мере, я о таком не слышала, – ответила она. – Вы хотите простые чеки или с рисунком гор? Чеки с рисунком – с наценкой.

– Простые, – сказал он.

В половине одиннадцатого он стоял перед домом Ванды Дадли Уикс. Из всех викторианских домов в жилой части Центральной улицы её имел самые причудливые пряничные украшения на фронтонах и крыльце, а также самое большое количество висящих цветочных корзинок. Ещё до того, как он ушёл позвонить, дверь открылась, и его приветствовала пышущая здоровьем миссис Уикс, в нарядном платье из голубого атласа и в жемчугах. Волосы наверняка подкрашены.

– Вы восхитительно пунктуальны, мистер Квиллер! – воскликнула она. – Проходите, пожалуйста, располагайтесь в гостиной, я пойду заварю чай. – И уплыла в мягких складках атласа, подчеркивающих её округлые формы.

Квиллер вошёл в комнату, в которой были красные стены, ковер с узором из роз и окна с гирляндами из зелени. Он расхаживал по комнате мимо изящных стульев с резными спинками и рассматривал фотографии в рамках, стоящие на мраморных столиках и на пианино, покрытом шалью.

– Вам нравится «дарджилин»? [6]– спросила миссис Уикс, вкатывая маленький столик с серебряным чайным сервизом.

– К сожалению, моё образование в отношении чая запущено, – ответил Квиллер, тонко намекнув, что никогда не пил чай, если мог избежать этого. Расправив складки голубого шёлка, хозяйка уселась на чёрное канапе, а Квиллер осторожно опустился на сиденье изящного стула с резной спинкой и обрушил на хозяйку шквал вопросов: «Это всё фамильные вещи?.. Сколько лет вы живете в Спадзборо?.. Ваш дворик за домом когда-нибудь затопляло?»