Горячий пепел - Всеволод Овчинников Страница 25

16 июля 1945 года с американской военно-морской базы в Сан-Франциско вышел крейсер «Индианаполис». Командиру корабля было приказано доставить на остров Тиниан двух пассажиров с секретным грузом. Собственно говоря, это был даже не груз, а багаж: нечто вроде сундучка, который пассажиры аккуратно внесли в отведенную им каюту первого помощника.

Среди корабельных офицеров тут же сложилось мнение, что гости крейсера ведут себя как типичные «ви-ай-пи» — чрезвычайно важные персоны. Во-первых, они не появились к столу в кают-компании. А во-вторых, затребовали радиоперехват последних известий. Командир «Индианаполиса» счел долгом лично навестить пассажиров, чтобы вручить им подготовленный радистами текст.

Все информационные агентства начинали выпуски новостей сообщениями из Потсдама, где 17 июля была назначена встреча руководителей трех держав антигитлеровской коалиции: Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании.

Однако, к удивлению командира крейсера, гости довольно бегло перелистали эти радиокомментарии, проявив наибольший интерес к самому последнему сообщению Ассошиэйтед Пресс: «На рассвете 16 июля в пустыне близ авиабазы Аламогордо (штат Нью-Мексико) взорвался склад боеприпасов. Взрыв был настолько силен, что привлек внимание в Галлапе — на расстоянии 376 километров».

Откуда было знать командиру, что его пассажиры имеют непосредственное отношение к взрыву в Аламогордо? И уж тем более никто на крейсере не мог предположить, что взрыв этот на самом деле был первым испытанием атомного оружия; что он вовсе не случайно совпал с открытием Потсдамской конференции, как не случайно совпал с этими двумя событиями и приказ крейсеру доставить на остров Тиниан свинцовый цилиндр с ураном-235.

Откуда было командиру догадаться, что на борту у него боезаряд для атомной бомбы? Впрочем, мысль о каком-то новом оружии у него все же мелькнула. Заметив на кителе одного из пассажиров нашивки медицинской службы, он брезгливо покосился на «сундучок» и, не скрывая неприязни боевого офицера к ученым в мундирах, произнес:

— Вот уж не думал, что мы докатимся до бактериологической войны!

Гости промолчали.

Когда впервые созданный урановый боезаряд был с величайшими предосторожностями переправлен на Тихоокеанское побережье, в Калифорнию, возникли споры о том, как доставить его на остров Тиниан: по воздуху или по морю? Самолет сулил большой выигрыш во времени. Но ученых пугала возможность аварии при взлете. Ведь если взрывное устройство в этом случае сработает, то красивейший американский город Сан-Франциско может быть стерт с лица земли.

Поэтому было решено использовать для транспортировки уранового боезаряда крейсер «Индианаполис». Командовал им капитан Чарльз Маквей III. Потомственный морской офицер, сын бывшего командующего Тихоокеанским флотом США, он уверенно поднимался по служебной лестнице.

В штабе военно-морской базы Сан-Франциско командир крейсера получил простой, но необычный приказ. Доставить по назначению «сундучок», оберегая его любой ценой. («Даже если корабль пойдет ко дну и у вас останется единственная шлюпка, она должна быть отдана для спасения груза!») При этом никому из команды не следует ничего об этом знать.

27 июля «Индианаполис» прибыл на Тициан. Высадив на берег неразговорчивых пассажиров с их багажом, капитан Маквей взял курс на Гуам. Там, в передовом штабе командующего Тихоокеанским флотом США адмирала Нимица, он получил приказ следовать на Филиппины.

— Будут ли для нас какие-либо указания, связанные с последними данными разведки? — осведомился командир крейсера.

— Придерживайтесь обычного маршрута, — сухо ответил офицер из оперативного отдела.

Между тем командование ВМС США знало, что к Филиппинам стянута японская группа «Тамон» из шести подводных лодок новейшей конструкции. Однако эти агентурные сведения были строго засекречены и переданы лишь Пентагону.

Не получив должного предупреждения, командир «Индианаполиса» на третий день перехода приказал прекратить движение зигзагами. Море было бурным, и маневрирование согласно инструкции отнимало много времени.

Через пять минут после полуночи 30 июля 1945 года крейсер содрогнулся от взрывов. Первая торпеда, которую выпустил командир японской подводной лодки «И-58» лейтенант Хасимото, врезалась в носовую часть, вторая ударила прямо под боевой рубкой. Восемь минут спустя «Индианаполис» стал погружаться под воду. Маквей приказал команде покинуть корабль. Выброситься за борт успели почти все. Но, поскольку спасатели подоспели лишь через трое суток, 880 членов экипажа утонули или были съедены акулами.

Капитан Маквей был подобран одним из последних. Но его злоключения на этом не кончились. Трагедия «Индианаполиса» обрела в Соединенных Штатах широкий резонанс. «Потеря крейсера, гибель почти всего боевого экипажа за месяц до окончания войны является одной из самых мрачных страниц в истории американского флота», — писала в редакционной статье газета «Нью-Йорк таймс».

Чтобы снять с себя ответственность, высокопоставленные военно-морские чины решили сделать козлом отпущения капитана Маквея. 13 августа 1945 года он предстал перед следственной комиссией военного трибунала. По ее заключению «причиной гибели крейсера была отмена приказа о движении зигзагами».