Черный верблюд - Эрл Дерр Биггерс Страница 25

— Мне кажется, вы рассчитываете на мои деньги, — пробурчал Файф.

Смит улыбнулся.

— Почему бы и нет? Ведь я вчера оказал вам услугу. О, я не дурак. Я отлично понял, почему вы сделали ложное признание. Вы испугались, что я расскажу о том, что мне пришлось услышать под окном. Не так ли?

— Что вы, собственно говоря, слышали?

— Поверьте мне, я слышал достаточно. Я слышал, как эта женщина, которую потом кто-то убил, рассказала вам…

— Ладно, — прервал его Файф и боязливо обернулся.

— Я полагаю, что вчера оказал вам большую услугу, — продолжал Смит. — Когда инспектор Чан отверг ваше признание и снова обратился ко мне, разве я не сказал именно то, что вы хотели услышать? Я мог спутать все ваши карты, но не сделал этого. Прошу вас помнить об этом.

— Я помню и ожидал вашего появления, полагая, что вы явитесь вымогать деньги.

— Сударь! — Смит предостерегающе поднял свою худую, усеянную веснушками руку. — Вы могли бы избавить мой слух от подобных замечаний. Во мне живо чувство чести, и я вовсе не склонен делать то, что вы мне приписываете. Я предположил лишь, что вы, интеллигентный человек, по достоинству оцените мое произведение.

Указав на картину, он добавил:

— Я как раз случайно захватил с собой одну из своих картин.

Файф расхохотался.

— Вы хитрый парень, Смит! А если я на самом деле куплю ваше произведение, что вы предполагаете предпринять с деньгами?

Смит с облегчением вздохнул.

— Я бы навсегда покинул эти края. Вот уже год, как я ломаю голову над тем, как выбраться отсюда в Кливленд к своим родителям. Не знаю, обрадует ли их мое появление. Но если я буду прилично одет и у меня будет в кармане несколько долларов, то…

— Как вы сюда попали? — спросил Файф.

— Я приехал на Гавайи, чтобы заняться живописью. Но моя безалаберность привела к тому, что очень скоро я остался без гроша в кармане. Родители прислали мне денег на обратную дорогу, но… Вы никогда не пробовали околегау? Это местный спиртной напиток.

Файф улыбнулся.

— Я понимаю, вы попросту забыли о том, что ваш корабль уходит.

— Я забыл обо всем на свете. А когда вспомнил, что собирался уехать, мой корабль уже двое суток был в открытом море. Отец был очень огорчен моим поведением…

Смит опустился на скамейку и протянул Файфу картину.

— Черт побери, — вырвалось у Файфа, — ведь это великолепно!

— Очень рад слышать это, — сказал Смит. — Не правда ли, вы этого не ожидали? Я не слишком высокого мнения о себе, но, быть может, наступит день, когда эта картина действительно станет большой ценностью. Подумайте, с какой гордостью вы сможете заявить тогда своим друзьям: «Я был одним из первых, признавших его талант. Я был первым покупателем его произведений».

— Это ваше настоящее имя здесь внизу, слева? — спросил Файф.

Художник опустил голову и прошептал:

— Да. Это мое настоящее имя.

— Сколько вы хотите за картину?

— А что вы можете предложить?

— Если вы действительно хотите вернуться на родину, то я готов помочь вам. Разумеется, не сейчас — полиция все равно не позволит вам уехать. Но я куплю вам билет и снабжу деньгами на дорогу, само собой, в качестве гонорара.

— Сколько вы можете мне дать?

— Двести долларов.

— Я, право, не знаю…

— Ну, двести пятьдесят. Ведь я не миллионер, в театре у меня не такое уж большое жалованье. Мне удалось скопить немного денег, и я предлагаю вам почти все, что у меня есть. Было бы очень жаль, если бы вы сочли эту сумму недостаточной.

— Этой суммы вполне достаточно, — сказал Смит. — Я не хочу показаться вам вымогателем. Но для меня это единственная возможность выбраться отсюда, и я не вправе упустить ее. Итак, я получаю билет, как только буду иметь возможность уехать, и двести пятьдесят долларов. Но пока что мне требуется небольшой аванс.

— Чтобы выпить?

— Нет, мне бы этого не хотелось. Я, чего доброго, стану болтать и могу все испортить. Я не столько боюсь за вас, сколько за себя. Нет, я не буду пить, даю вам слово джентльмена.

Файф с сомнением посмотрел на него, достал бумажник и сказал:

— Мне придется поверить вам на слово. Вот пятьдесят долларов.

Глаза Смита заблестели.

— Это все, что у меня есть при себе. Но помните, — Файф отвел жадно потянувшуюся к деньгам руку Смита, — вы должны соблюдать осторожность. Если полиция узнает, что вы обзавелись деньгами, у нее возникнут подозрения.

— Мне хотелось бы приобрести новый костюм, — задумчиво сказал Смит.

— Нет, сейчас этого делать нельзя, — предостерег его Файф. — Я сам позабочусь об этом, когда придет время. Итак, я полагаюсь на вас. Человек, который может писать такие картины, не может быть дураком.

— Я сделаю так, как вы хотите, — ответил Смит и с достоинством удалился.

Файф, взяв приобретенную при таких странных обстоятельствах картину, направился в театр.

Смит пересек Британию-стрит и вошел в дом, над которым красовалась вывеска «Отель Нипон».

За конторкой стоял маленький японец, над его головой висела картина, на которой был изображен пароход, рассекающий волны. Под пароходом вилась надпись: «Нипон Юзен Кайша».

— Хэлло, Нада! — весело приветствовал японца Смит. — Что, моя комната свободна?

— Сожалею, но…

— Вот десять долларов. Плачу вперед! — Смит швырнул на стойку банкноту.

— Сожалею, что вас так долго не было, — вежливо сказал японец. — Комната в вашем распоряжении.

— Мои вещи прибудут несколько позднее, — заявил Смит.

— По-видимому, вам прислали из дома деньги, — улыбнулся японец.

— Из дома? — переспросил Смит. — Ничего подобного. Я продал одну из своих картин. Знаете ли вы, Нада, что это больше, чем удалось достичь при жизни Коро? — И наклонившись к японцу, он добавил: — Старик Коро не смог продать ни одной своей картины. Теперь я вижу, как важно оказаться под окном в нужную минуту.

— Должно быть, вы правы. Пожалуйста, мистер Смит, вот ключи от вашего номера.

— Как приятно снова обладать жилищем, — заметил Смит и, весело насвистывая, поплелся наверх.