Окно - Амелия Бранскилл Страница 25

Я застыла на месте. Веди себя естественно, скомандовал мой мозг. Веди себя естественно. К несчастью, я никак не могла вспомнить, как это.

Он зашагал ко мне. Я открыла рот. Я не смогла издать ни звука – из моего горла вышел только странный скрежет. Чтобы скрыть это, я сделала вид, что кашляю.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я кивнула, не переставая кашлять, стараясь растянуть этот кашель как можно дольше без риска повредить горло. Наконец я посмотрела на него широко открытыми глазами.

– Вы меня напугали, – сказала я.

Он нахмурился:

– Как я мог тебя напугать? Ты же бежала позади меня.

Я исправилась:

– Я имела в виду, меня испугала эта машина.

– А, ясно. Было довольно громко.

– Да, именно.

Он по-прежнему странно смотрел на меня, так что я ухватилась за первую же идею, которая показалась мне убедительной:

– На самом деле я пыталась вас догнать. Я как раз собиралась окликнуть вас, когда появилась эта машина.

– Ну ладно. Что ты хотела мне сказать?

О! Ну вот. Продумать все настолько далеко вперед я еще не успела. Может, изобразить еще один приступ кашля? Нет, это будет уже чересчур. Я посмотрела на свои кроссовки, а потом снова подняла взгляд.

– Тренировки. Хотела сказать вам спасибо, что взяли меня в команду, хотя время записи уже кончилось. Мне нравится заниматься.

Я молилась, чтобы ему не пришло в голову спросить, почему мне внезапно захотелось поговорить с ним об этом именно сейчас. Потому что на этот вопрос ответа у меня не было.

К счастью, он, похоже, принял мои слова за чистую монету.

– Великолепно, – произнес он. – Похоже, у тебя и правда стало получаться.

– Спасибо.

Мне подумалось, что мы могли бы закончить на этом и разойтись, но я не могла догадаться, как проще всего отступить. Так что я решила продолжать говорить, чтобы скрыть неловкость ситуации под ничего не значащей болтовней.

– Я слышала хорошие отзывы о ваших уроках английского, – подала голос я.

Нужно стелить помягче. Завалить его комплиментами до одурения и сбежать прочь.

– Рад слышать, – ответил он. – Тебе стоит записаться в следующем году.

Он произнес это неискренне, скорее из вежливости. И все-таки я была удивлена, что он оказался достаточно бестактным, чтобы вообще сказать это вслух.

– Ага, думаю, теперь я смогу записаться.

– Теперь?

Я покраснела, возмущенная тем, что он вынудил меня произнести это вслух.

– Анна раньше ходила на ваши занятия. Так что мне приходилось ходить с другой группой. Школьные правила.

– Не понимаю, о чем ты.

– Правила насчет братьев и сестер. Насчет того, что им нельзя учиться в одном классе.

Он медленно покачал головой:

– Нет такого правила.

– Говорю вам, есть.

– Нет. У меня в этом году на углубленные занятия ходят два брата.

– Значит, это против правил. Потому что запрещено. Эти ограничения ввели недавно – перед началом учебного года. Вот почему мы с Анной не ходили на занятия вместе в этом году. Я точно помню, как она мне рассказывала…

Его лицо помрачнело, на нем отразились печаль и растерянность. Я узнала этот взгляд, за прошедшие годы я видела его много раз. Он означал, что я не понимала смысла сказанного и собеседник не знал, как мне еще объяснить.

Я снова прокрутила в памяти разговор. Он сказал, что такого правила нет. Что у него сейчас в одном из классов учатся братья. А Анна объяснила мне совершенно четко, что, если мы не выберем разные классы сейчас, нас все равно заставят разделиться. Она соврала мне? Я посмотрела прямо на мистера Мэтьюса. Его взгляд был полон жалости. Она соврала мне.

Он попытался взять слова назад:

– Ну то есть я могу и ошибаться – может, для тех ребят в моем классе сделали исключение…

Он снова замолчал. Потому что он не ошибался. И мы оба это знали.

Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал ровно, но в нем все равно прорезались истеричные нотки:

– Ясно. Пожалуй, мне пора.

– Джесс…

Я резко и быстро помотала головой.

– Нет, мне пора домой.

Он потянулся к моей руке. Я отшатнулась. Никаких прикосновений. Нет, нет, никаких прикосновений. Особенно от него. Особенно сейчас. Я развернулась и пустилась бежать, стараясь оказаться от него как можно дальше. Потому что мне нужно было подумать об этом в одиночестве. В одиночестве. Потому что я ведь была одна. И похоже, уже давно. Еще до того, как не стало Анны.