Топор отмщения - Эрл Стенли Гарднер Страница 25

— Как это орудие убийства попало к тебе в машину, Дональд?

— Это действительно было орудие убийства? — спросил яСеллерса.

Он кивнул.

— Черт бы меня побрал, если я знаю.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше.

— Этот маленький негодник говорит правду, — объявила Берта.

— Откуда ты знаешь? — спросил Селлерс.

— Если бы он говорил неправду, то она у него звучала бычертовски убедительно и он заранее приготовил бы ее. Просто отвечать «я незнаю» могут либо дураки, либо невиновные, а на дурака он не похож.

Вздохнув, Селлерс посмотрел на меня.

— Хорошо, — устало сказал я, — начнем все сначала. Я взялмашину агентства и поехал в офис окружного суда, чтобы просмотреть тамнекоторые документы. Затем некоторое время провел в Статистическом управлении.Потом я отправился во «Встречи у Римли». Оттуда меня выставили, и я вернулся внаш офис. Далее я отправился на встречу со свидетелем и оставил машину у егодома…

Тебе придется рассказать подробнее, — прервал меня Селлерс.— Я имею в виду твоего свидетеля.

— Мой свидетель не имеет никакого отношения к этому убийству.

— Дональд, у тебя нет другого выхода.

— Хорошо. Этот свидетель живет на Грешюрд-авеню.

— Номер дома?

— Не выйдет, ты можешь все испортить.

— Дональд, его убили этим самым топором. Сейчас я стою междутобой и офисом окружного прокурора.

— Хорошо. Филипп Э. Каллингдон, Саут-Грейлорд-авеню, 906.

— Какое он имеет ко всему этому отношение?

— Никакого, он идет по другому делу.

— В какое время ты к нему приехал?

— Я не помню.

— И как долго ты там пробыл? Я потер подбородок и ответил:

— Я не знаю точно. Фрэнк. Достаточно долго, чтобы можно былоподложить в машину топорик.

— Значит, Каллингдон, да? Я кивнул.

Селлерс неловко поднялся из-за стола, задев его край и чутьбыло не опрокинув стаканы. Берта оторвалась от плиты и сказала:

— Черт возьми, Фрэнк Селлерс, если ты прольешь это виски, яразобью тебе голову. Это виски для клиентов.

Селлерс, даже не взглянув в ее сторону, пошел к телефону.Было слышно, как он листает страницы телефонной книги, потом набирает номер и,приглушив голос, с кем-то разговаривает.

— Ты попал как кур в ощип, — сказала Берта. Я ничего неответил.

Оторвав бумажное полотенце, Берта сложила его вдвое,постелила на полку над плитой, выложила на него куски поджаренного бекона,чтобы стек лишний жир, добавила в миску с яйцами сливки, все взбила и началапомешивать.

От виски у меня согрелось внутри, и я перестал чувствоватьсебя так. будто кто-то вынул из меня пробку и из тела вытекли все мои жизненныесилы.

— Бедный маленький шельмец, — ласково сказала Берта, —хочешь выпить еще?

— Со мной все в порядке.

— Теперь тебе надо поесть, — сказала она. — Поесть иотдохнуть.

Селлерс закончил разговор, потом набрал новый номер.Поговорив, он повесил трубку и вернулся на кухню, по дороге налив себе вгостиной еще виски. Посмотрев на меня изучающим взглядом, он хотел Что-тосказать, но вовремя остановился и сел за стол, качнув его еще раз. Бертасверкнула на него глазами, но промолчала.

Через минуту она поставила передо мной тарелку, на которойлежал омлет, золотистые ломтики бекона, тосты с кучей масла и большую чашкукофе с густыми сливками.

— Сахар клади сам, — сказала она. — Я помню, что ты любишьсо сливками.

Я положил в чашку сахар и благодарно кивнул. После кофе уменя в желудке окончательно утвердилось приятное тепло. Все было очень вкусно.Впервые за целый месяц я ел с аппетитом. Берта наблюдала за тем, как я ем.Селлерс хмуро смотрел в свой стакан.

— Итак, — сказала Берта, — у нас очень веселая вечеринка.

Ей никто не ответил.

— Ты нашел его? — обратилась Берта к Селлерсу.

Тот кивнул.

— Ну и что? — спросила она.

Селлерс покачал головой.

— Ну и молчи, если тебе так хочется, — огрызнулась Берта.

Она села к столу. Селлерс потянулся и погладил ее по руке.

— Ты молодец, — произнес он. Берта удивленно посмотрела нанего.

— Не будет ничего плохого, если ты расскажешь нам, что утебя на уме, — сказала она.

— Каллингдон теперь всего боится. Слишком многие пыталисьзаставить его говорить самыми разными способами. Он даже заболел, лежит впостели, — сказал Селлерс.

— Ну и что? — спросила Берта. Селлерс только покачалголовой.

— Разве ты не понимаешь, — попивая свой кофе, сказал я, — онсвязался с патрульной машиной и его люди уже на пути к Каллингдону, а он сидити ждет их доклада.

Селлерс посмотрел на меня, потом на Берту:

— Умный мальчик.

— Я же тебе говорила, что у паршивца есть мозги, — заявилаБерта.

— Давай вернемся к твоей истории, — сказал Селлерс. — Итак,ты оставил там свою машину. На сколько времени, ты не можешь сказать. Ты виделтам кого-нибудь еще?

— Может быть, и видел, но никого, кто имел бы возможностьподложить мне орудие убийства.

— Ты называешь мне имена, факты и место, а я сам делаювыводы.

— Не имена, а имя.

— Назови его.

— Пока подожду.

— У тебя будут неприятности.

— Не такие уж серьезные, — сказал я.

— А по-моему, серьезные.

Я молча продолжал есть. Берта смотрела на меня так, будтохотела откусить мне голову.

— Если ты ему не скажешь, то я сама это сделаю.

— Замолчи, — потребовал я. Селлерс выжидательно смотрел нанее.

— Сейчас я ему все скажу, — пригрозила Берта.

— Ты даже не знаешь, о ком речь, — возразил я.

— Черта с два я не знаю. Каждый раз, когда ты тратишь нашиобщие деньги на покупку сразу трех пачек сигарет, а потом, когда сержант задаеттебе простые вопросы, у тебя появляется мечтательное выражение на лице, я знаю,в чем причина, можешь не сомневаться. В одном тебя нельзя обвинить — ты такдолго пробыл в южных морях, что твоя голова теперь забита самыми романтическимипредставлениями о женщинах. Та, которую еще пару лет назад ты бы просто назвалдевкой, теперь кажется тебе чудным видением, окруженным небесным сиянием.