Черные Холмы - Нора Робертс Страница 25

- А как Люси? С ней-то все в порядке? Как она справляется с делами? Ей кто-нибудь помогает?

- Да. Сначала, конечно, было нелегко, но постепенно все наладилось. - Дженна на секунду замялась, и Лилиан поняла, что главные новости еще впереди. - Купер вернулся…

Сердце у нее сразу сжалось. «Это по привычке, - подумала Лил. - Воспоминания о прошлом, вот и все».

- Чудесно. Это как раз то, что им сейчас нужно. Долго он здесь пробудет?

- Он вернулся, Лил, - Дженна мягко коснулась руки дочери. - Живет на ранчо.

- Ясное дело, - Лилиан попыталась справиться с подступившим волнением. - Где же ему еще жить?

- Купер приехал сразу, как только Люси ему позвонила. Пробыл здесь несколько дней, пока не убедился в том, что новая операция Сэму не потребуется. Затем вернулся на восток, уладил там все дела и приехал снова. Теперь он будет жить здесь, Лил.

- Но… у него же свой бизнес в Нью-Йорке, - она пыталась говорить беспечно, однако получалось это так себе. - Купер ведь ушел из полиции, стал частным детективом. Мне казалось, дела у него идут в гору.

- Видимо, так и было. Но… Люси сказала, что он продал агентство, собрал вещи и перебрался сюда. Заявил, что остается насовсем. По правде говоря, не знаю, как бы старики без него справились. Никто из соседей не отказал бы им в помощи, но свой человек есть свой человек. Я не хотела сообщать тебе обо всем по телефону, детка. Знаю, как это для тебя нелегко.

- Да что ты, мама, - боль в сердце стала потихоньку затихать, и Лилиан попробовала улыбнуться. - Все это было так давно… Мы с Купером по-прежнему друзья. Мы ведь встречались… Года три назад, когда он приезжал к Люси и Сэму.

- Ты виделась с ним меньше часа, а потом тебе срочно потребовалось лететь во Флориду - как раз на те две недели, что он был здесь.

- Но мне действительно надо было уехать, а тут подвернулась хорошая возможность. Ты же знаешь, пантеры во Флориде на грани исчезновения, - Лилиан, прищурившись, смотрела в окно. - Я не переживаю из-за Купера и рада, что он приехал помочь Люси и Сэму.

- Ты его любила.

- Да, любила. Глагол прошедшего времени. Не волнуйся за меня.

Она на самом деле почти не думала о Салливане. У нее была своя работа, свой дом. У Купера тоже. Какие уж тут серьезные чувства?… Просто раньше они были детьми, а теперь стали взрослыми.

Когда мать повернула на дорогу, ведущую к ферме, Лил приказала себе выбросить эти мысли из головы. Она уже видела поднимающийся из трубы дым. Это значит, что скоро она окажется в тепле и уюте родного дома. Вот из-за сарая выскочили две собаки - надо же посмотреть, кто приехал.

Сердце Лил обожгло внезапным воспоминанием - давнее летнее утро, прощание с Купером и две такие же собаки, ставшие свидетелями ее слез.

«Двенадцать лет назад», - напомнила она себе.

С тех пор прошло двенадцать лет. Если уж быть честной, это на самом деле был конец. За такое время вполне можно справиться с любыми чувствами.

В окно машины Лил увидела отца - тот как раз выходил из амбара. Мысли о Купере Салливане сразу показались ей чем-то не очень значительным.

Затем было море объятий и поцелуев. Потом последовали домашний обед и чудесный десерт - печенье, которое испекла мать, и чашечка горячего шоколада. Около Лилиан в порыве восторга крутились две новые собаки - гончие Луи и Кларк. Из окна был виден знакомый пейзаж: сосны, поля, холмы, далекий проблеск реки.

Дженна настояла на том, что сама разберет и постирает вещи дочери.

- Позволь мне хотя бы денек почувствовать себя настоящей матерью…

- Ничего не имею против.

- Ты знаешь, я вовсе не модница, - усмехнулась миссис Чанс, забирая у Лилиан сумку, - однако даже я с трудом представляю, как ты обходишься таким минимумом…

- Все дело в том, что мои вещи прекрасно сочетаются друг с другом, а еще в том, что я готова надеть грязные носки, когда чистых просто нет. И кстати, вот эту еще вполне можно не стирать, - начала было Лил, взяв в руки любимую клетчатую рубашку, однако скептический взгляд Дженны заставил ее поправиться: - Не то чтобы она чистая, но и не слишком грязная.

- Я разберусь, а ты отправляйся наконец в ванну… Возьми с собой бокал вина и расслабляйся.

Лил с наслаждением нырнула в горячую воду.

«Как же приятно, - подумала она, - хоть иногда почувствовать себя маленькой девочкой… Правда, девочкам не предлагают взять вино в ванну…»

Работа в походных условиях означала очень скромное, если не сказать примитивное существование. Лил ничего не имела против такого порядка вещей, но это вовсе не значило, что она будет возражать против горячей ванны с шапкой ароматной пены, тем более что сегодня в ней можно было лежать, сколько заблагорассудится.

Сейчас, оказавшись в одиночестве, она позволила себе вернуться к мыслям о Купере.

Он приехал в тот момент, когда дедушка с бабушкой так нуждались в нем, и это, конечно, шло ему в плюс. Впрочем, и раньше никто не сомневался в его любви к старикам.

Разве можно ненавидеть мужчину, который радикально поменял свою жизнь, чтобы позаботиться о благополучии близких людей? Да ей, собственно, и не за что было ненавидеть Купера Салливана.

Ну что он ей сделал? Всего-навсего разбил сердце, после чего повернулся и ушел прочь из ее жизни. Разве можно за это ненавидеть?

Впрочем, нужно отдать Куперу должное - он никогда не лгал.

В тот раз он действительно вернулся. Пусть не в День благодарения, а на Рождество. Пусть всего на два дня. Все это неважно. Поскольку летом он приехать не смог, Лил отправилась на каникулы в Калифорнию - поработать в местном зоопарке. За эти недели она узнала много нового и еще больше полезного.

С Купером она тоже старалась не прерывать связь, но уже тогда все стало меняться.

«Может быть, я просто не хотела этого замечать?» - спросила себя Лилиан.

На следующее Рождество приехать Купер не смог, и она снова сократила собственные каникулы, чтобы заняться практикой.

Их пути пересеклись только весной, и это уже был конец. Купер изменился - она увидела это сразу. Стал суровее, сильнее внутренне… Можно сказать, холоднее. Правда, жестоким он не был. А вот предельно откровенным был.

У нее своя жизнь на западе, у него своя жизнь на востоке. Пора принять это как должное и забыть о прежних мечтах.

Твоя дружба много значит для меня, как и ты са ма. Но мы должны смириться с ситуацией и идти каждый своей дорогой.

Эти слова потрясли Лилиан до глубины души. Единственное, что еще оставалось у нее, - гордость. Гордость, которая позволила ей взглянуть Куперу прямо в глаза и сказать, что он прав.

- Слава богу, что я это сделала, - пробормотала Лил.