Одесский листок сообщает  - Николай Свечин Страница 24

Через пять минут кассир стоял в кабинете директора и тем же жалостливым голосом объяснялся:

– Я нечаянно ее задел, сам не знаю, как вышло.

Каминер сказал сыщику:

– Это сигнальная петарда, мы заложили ее в кассовом зале на случай опасности. Грохот должен был привлечь внимание охраны.

– Он и привлек, – сварливо напомнил питерец.

– Да, но…

Тут из коридора зашел Азвестопуло в распахнутой тужурке и без фуражки.

– Никого нет, я проверил.

– Хорошо смотрел?

– Лучше не бывает. Сразу после взрыва от левого крыла, там, где ломбард, отъехала пролетка. Внутри сидели трое или четверо. Это были они.

– Кто? – шепотом спросил кассир-недотепа.

– Этого вам знать не положено! – вспылил директор. – Идите на место, я сообщу о вашей участи.

– Но, господин директор, тут случайная оплошность! Я не нарочно, это с любым может приключиться, ей-ей. Локтем кнопку задел, локтем… Будто ее специально так установили.

– Вон!

Несходовский выбежал прочь. Сергей выждал немного и сказал:

– Он их предупредил. Было без пяти минут одиннадцать. Кассир знал, что бандиты вот-вот ворвутся. Он увидел двух новых курьеров и догадался про засаду. И нажал кнопку подрыва петарды.

– Надо отослать его домой, – попросил директора Лыков. – Мы установим за Несходовским наблюдение. Возможно, он захочет увидеться с налетчиками и получить награду за свою услугу.

Каминер отправился следом за кассиром, выгнал его из конторы «до особых распоряжений» и вернулся. Сыщики ждали его и встретили вопросами:

– Кто такой этот Несходовский? Как он оказался у вас на службе?

– Да кто-то порекомендовал. Или он сам обратился? Ага, вспомнил! Иезекиль Гершевич служил прежде в банкирском доме братьев Кусисс, что на Дерибасовской. Попросился к нам: у нас жалованье чуть выше и отпуск каждый год. Я поинтересовался у одного из братьев, что за человек, тот ничего плохого не сказал. А у нас кассир умер… Прямо за стойкой, среди присутственного дня. Хороший кассир, с первого дня основания у нас служил… Мы искали замену и взяли Иезекиля Гершевича. Все вроде с ним было более-менее: аккуратный, вежливый. Никаких замечаний. Господа, а вдруг он в самом деле случайно задел кнопку?

– Слежка покажет, – оборвал его коллежский советник. И скомандовал титулярному: – За мной!

Пока они переодевались в свое платье, за кассиром приглядывали одесситы. Лыков сменил надзирателя Донцова, только что взятого с испытательным сроком. Тот старательно, но не очень умело вел Несходовского, следуя за ним по тротуару. Сергей взял себе другую сторону улицы. Теперь питерцы сопровождали подозреваемого. Они держались на расстоянии тридцать-сорок саженей, меняясь: то один отстанет, то другой. Алексей Николаевич допускал, что не только полиция может следить за Иезекилем, потому действовал очень осторожно. Оба сыщика наблюдали одновременно и за объектом, и за собственными тылами. Мало ли что…

Выгнанный кассир шел быстро и мало смотрел по сторонам. Видимо, ему и в голову не приходила мысль о «хвосте». Походка у Иезекиля оказалась суетливая; судя по всему, он был сам не свой. Это хорошо: приведет куда надо. Однако плана, куда идти, у него сначала не было. Несходовский пробежался по главным улицам, выпил минеральной воды в Пале-Рояль. Время от времени он тер виски и заламывал руки. Вдруг что-то решил и помчался по длиннющей Преображенской улице в другой ее конец. Вышел на Старопортофранковскую и уже летел, летел, не сбавляя ходу, к железнодорожному вокзалу. Сыщики едва поспевали за ним.

Так подозреваемый добежал до Куликова поля. Остановился на краю и долго смотрел на работы. В следующем году здесь собирались открыть фабрично-заводскую, промышленно-художественную и сельскохозяйственную выставку. Площадь перекопали, кое-где уже закладывали фундаменты будущих павильонов. Кассир простоял без движения полчаса. Похоже, он кого-то высматривал. На всякий случай Лыков с Азвестопуло спрятались в толпе.

Никого не обнаружив, Несходовский направился на Михайловский плац и там некоторое время наблюдал, как велосипедисты гоняют по циклодрому. Затем вернулся к Куликову полю и сел на паровик ^[51]. Сыщики успели заскочить в тот же вагон. На шестой станции кассир вышел и опять начал петлять по окрестностям. Беготня продолжалась уже три часа. Лыков устал и чуток утратил бдительность, когда краем глаза увидел, что Сергей делает ему предостерегающий знак. Коллежский советник спрятался за тумбу и сделал вид, что читает афиши. Мимо него прошествовал высокий плечистый мужчина, лица которого питерец разглядеть не успел. Незнакомец был в тужурке с петлицами почтового ведомства. Он шел так же быстро, как и кассир, даже быстрее. Вскоре почтовик догнал Иезекиля и что-то сказал ему на ходу. Тот дернулся, оглянулся, всплеснул руками. Почтовик отступил на шаг и, судя по всему, велел держать дистанцию. И отправился к морю.

Сыщики встрепенулись и еще больше увеличили расстояние. Мужчина не походил на лопуха: он крутил головой и косился по сторонам. Именно из-за страха быть обнаруженными Лыков с Азвестопуло упустили тот момент, когда почтовик ударил кассира ножом. Сыщики увидели только, как Несходовский упал на колени. Он задрал голову и смотрел вслед неизвестному. А тот быстрым шагом, не оглядываясь, скрылся в ближайшем переулке.

Питерцы со всех ног бросились к Иезекилю, но тот уже упал лицом вниз. А когда они припустили за почтовиком, их неожиданно обстреляли из револьверов. Били сразу с трех сторон, с близкого расстояния. Пришлось плюхнуться лицом в грязь. Расстреляв барабаны и, по счастью, ни разу не попав, бандиты исчезли. Где-то поблизости заржала лошадь, раздался крик – и все. Заглянув за угол, сыщики никого не обнаружили.

Азвестопуло, весь в коричневой жиже, воскликнул, вытаращив глаза на шефа:

– Невероятно! Он зарезал человека, который спас их от засады!

Тот сердито ответил:

– А чего еще ты ждал от нелюдя?