Синий, белый, красный, желтый - Лариса Соболева Страница 24

Только утром Нина смогла рассказать Глебу о двух странных явлениях — следователе и человеке за окном. Вчера она рухнула в постель, не имея сил ни на что. О маме и папе умолчала. Зачем узника коммуналки, которому и так некомфортно, беспокоить пустыми угрозами папочки с мамочкой? С этим Нина сама справится.

— Я не понял, зачем приходил следователь? — задумался Глеб. — Перекинуться парой ничего не значащих фраз?

— Почему же, он интересовался тобой и нашими отношениями, — ответила Нина, роясь в шкатулке, затем в сумочке.

— Нет, он же как-то вышел на тебя, — анализировал Глеб. — Допустим, для него представляет загадку, куда делся я. Но об этом у тебя напрямую не спрашивал. В первые дни следствия обычно проверяют ближайшее окружение. Знакомых у меня уйма, у Валентины тоже. Чтобы их прощупать, нужно большое количество времени, а он сразу же пришел к тебе. Не пойму.

— Наверное, кто-то рассказал про наш роман. Да те же твои родители.

— Наверное, — согласился он, только в его согласии не было уверенности. Он понаблюдал некоторое время за Ниной, выдвигающей ящики в шкафу. — Что ищешь?

— Клипсы. Ты не видел? С крупным камешком, аметистом? Одна есть, а куда вторая подевалась… Мне нужно сегодня их надеть.

— Ты куда-то собираешься?

Нина, действительно, сегодня слишком много времени уделила внешности, надела брючный костюм фиолетового цвета, тщательно нанесла макияж. Предполагая, что днем домой не попадет, она с утра оделась к вечеру. Сегодня званый ужин в одном доме, ее пригласили приготовить его. Но не говорить же об этом Глебу.

— Да, собираюсь, — ответила она, потеряв надежду найти клипсу. — Сегодня приезжает мой друг, мы договорились встретиться.

— Нина, а ты не можешь отменить встречу? Мы с тобой видимся утром и вечером. Утром ты спешишь, вечером валишься с ног. У нас нет возможности скоординировать действия. Я сижу взаперти…

— Не могу, — категорично заявила она. Прослыть необязательным человеком и потерять клиентов, которые хорошо платят, — это слишком большая жертва. На такие жертвы Нина не пойдет даже ради Глеба. Что делать в этом случае? Врать. — Понимаешь, он очень хороший человек, любит меня. Мы договорились встретиться до того, как ты поселился здесь. Терять его я не намерена. Ну, где, где моя клипса?!

— Хорошо, хорошо, не психуй. Если тебе нужны украшения, возьми в кейсе, там много подобного барахла…

— Валькины? — задохнулась Нина. Бестактное предложение Глеба вывело ее из себя. — Я не пользуюсь секонд-хендом!

— Извини, больше ничем не могу помочь, — повесил он голову.

— Ты что, ревнуешь? — приятно удивилась Нина. — Это лишнее. У меня своя жизнь, у тебя… (у него не жизнь сейчас, а подполье) у тебя своя. Давай не будем мешать мух с котлетами. Смотри кассеты (чуть не добавила: со своей Валькой и ревнуй ее).

— Нина, — остановил он ее уже на выходе, — последи внимательно, нет ли за тобой «хвоста». Мне не нравится вчерашний наблюдатель за окном.

— Думаешь, мне он нравится? Я вчера чуть коньки не откинула, увидев рожу прямо перед собой. Меня до сих пор трясет при воспоминании об этом.

— А кто это был — мужчина или женщина?

— Не рассмотрела. Я очень испугалась.

— Возьми газету, я отметил подходящие адреса. А где тетрадь?

— Забыла, — соврала она. — Сегодня заберу. Чао, дорогой!

Нина, едва выйдя за дверь, столкнулась нос к носу с Матильдой Степановной. Опять она, опять на ее законной территории, а именно на коврике перед входом!

— Ниночка, — промурлыкала Матильда Степановна, — когда ты вернешься? Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Я как раз собиралась постучать к тебе…

— Что-нибудь не так? Я больше не буду.

— Ниночка, ты иронизируешь, а у меня есть претензии…

— Потом, Матильда Степановна, — сказала Нина, поворачивая ключ в замочной скважине. — Все претензии выслушаю вечером, а сейчас я опаздываю.

Нина выехала на проезжую часть дороги, оглядываясь по сторонам и проверяя, не едут ли за ней. «Хвоста», кажется, не было, она благополучно добралась до кафе. Долька уже ждала ее и дала согласие недельку присмотреть за работой в кафе, раз нужно. Нина принялась строчить план, что и когда нужно купить, как разнообразить меню, на что обратить особое внимание. Вдруг звонок. Нина сняла трубку:

— Директор кафе «У Нины». — В трубке молчание. — Говорите, я слушаю.

Молчание. Нина, пожав плечами, положила трубку. Она дописала план, отнесла его Долли и еще раз заверила, что постоянно будет рядом. Попросила срочно нанять работников и закончить ремонт в ее кабинете. После этого взяла газету с объявлениями, уставилась в нее, а мыслями улетела. Появилась потребность хоть немного осмыслить: а что вообще происходит?

У Глеба убили жену прямо в спальне, убили с любовником. До сих пор это событие не умещалось в голове, хотя собственными глазами видела Вальку и ее партнера по сексу. Глеб пришел и попросил о помощи, Нина приютила его у себя и принялась исполнять его поручения. Завралась, Глебу тоже говорит частичную правду. Как бы не запутаться. Кстати, о неправде. Глеб говорил одно, а Надежда другое… кто из них врет и почему? Наконец, кто за ней подглядывал вчера и зачем? Возможно, это кто-то случайно заглянул… а если не случайно? Да с какой стати за ней будут устраивать слежку? Глупости все. И последнее: что ей самой нужно в этой истории: деньги или Глеб?

— О, — застонала вслух Нина. — Хочу и то и другое. — Звонок телефона. — Директор кафе «У Нины». — Молчание. — Я слушаю… — Молчание. — Да говорите же! — Трубку повесили. — Ошиблись номером. Так, дорогой Глеб, несмотря на грязь в Валькиных опусах, я хочу вернуть тебя. И верну. Поэтому никакой квартиры не сниму. Ты будешь сидеть у меня взаперти всю оставшуюся жизнь. И будешь сравнивать свою шлюху со мной, лапочкой. Сравнение будет не в ее пользу.

Определившись, Нина повеселела, бросила в корзину для мусора газету с объявлениями, в этот момент постучали, затем вошел Миша. Обычно он появлялся во второй половине дня, да и то когда были заказы на пиццу, о чем ему сообщал по телефону бармен. Нина удивленно уставилась на него, а он замялся:

— Нина, я вчера хотел предложить тебе…

— Нина Александровна, — влетела официантка, — там Паша Кореец!

Паша Кореец — и все должны стремглав нестись к нему. Понеслась и Нина, не дослушав Мишу, который остался стоять в кабинете.