Тайна имения Велл - Кэтрин Чантер Страница 24

– Откуда вы знаете?

– Мне прислали ознакомительную записку касательно вас и вашего мужа. Возможно, кто-то там счел, что на этот раз священник нуждается в защите от растлителей. Кто знает?

Я рассмеялась в знак признательности его попыткам меня развеселить.

– Полная нелепица, так, по крайней мере, я думала. – Нагнув ветку, я сорвала яблоневый цвет. – Что вам известно?

– Вашего мужа обвинили в просмотре детской порнографии на своем рабочем лэптопе. Дело дошло до суда. В ходе судебных разбирательств его сочли невиновным.

– Я все время стояла за него горой. В то время обвинение показалось мне полнейшей глупостью. Господи! Разве Марк на такое способен? – говорила я, отрывая один лепесток розы за другим. – Но, Хью, можно ли с полной уверенностью сказать, что ты знаешь все о другом человеке, или это прерогатива Господа Бога? Ведь только Он может быть всезнающим?

– В саду от Него уж точно не спрячешься, разве что у вас есть большой запас фиговых листков, – старался как мог Хью. – Так почему вы спросили меня об интернете?

Присев возле Хью на скамье, я заговорила чуть тише:

– Мне бы хотелось, чтобы вы кое-что для меня узнали. Сможете?

– Узнавание узнаванию рознь, однако я не уверен, что всемирная паутина содержит лишь благие знания. Все зависит от того, что вы хотите, чтобы я для вас выяснил.

– Я хочу узнать о своей семье. Или я слишком многого прошу? Мне просто нужно удостовериться, что с Энджи и Марком все в порядке.

Хью нерешительно помялся, а затем полез в карман за носовым платком.

– Вы не обидитесь, если я спрошу, связывалась ли Энджи со своим отцом? Возможно, она у него.

– Нет. Что вы еще хотите знать?

Отец Энджи. Ничего плохого о нем я сказать не могу, впрочем, и хорошего тоже. Мы провели вместе восемь часов. Мне тогда был двадцать один год. Ко времени, когда Энджи захотела узнать об отце, он уже умер. Дочь очень на меня злилась. Мы никогда ей не врали, но примерно в это время Энджи вместо слова «папа» начала упорно употреблять слово «Марк». Была ли для этого какая-нибудь иная причина? Она, конечно же, меня во всем винила, но, какой бы всемогущей я ни казалась дочери в то время, в случившемся я не была виновна. Автомобильная авария в Кении. Ему было двадцать восемь лет. Как оказалось, мой любимый на одну ночь был заядлым автогонщиком. Адреналин для него был как наркотик. Возможно, дочь унаследовала свою пагубную страсть от него.

– Вы не догадываетесь, где они сейчас могут жить? – настаивал Хью.

– Нет. Я очень беспокоюсь за Энджи. Она может оказаться где угодно. Вы понятия не имеете, как низко она может пасть.

Недалеко от скамьи теперь росла высокая крапива. Потянувшись, я схватилась за стебель. Ожог не дал мне расплакаться.

– Не знаю… Не исключено, что Марк и она теперь вместе. Я ничего о них не знаю с…

Священник подождал, но я так и не закончила оборванное на полуслове предложение. Тогда он сказал:

– Посмотрим, чем я смогу вам помочь, но не думаю, что интернет будет большим подспорьем в этом деле.

– Вам понадобится интернет, если вы согласитесь узнать, что случилось с сестрами, в частности с сестрой Амалией. Меня это тоже интересует. Где она? Чем занимается? Я хочу знать о ней все. Вы не могли бы это для меня выяснить? Я должна больше о ней знать, Хью. Только так я смогу отделаться от подозрения, что убийца – одна из сестер. Вы можете распечатать все, что узнаете, засунуть страницы в Библию… или прямо в сумку. Не думаю, что они будут вас обыскивать.

– Значит, сюда мы пришли не нежиться на солнце?

Священник протянул мне лист щавеля, чтобы я могла приложить его к ужаленной крапивой коже.

– Нет.

– И вы хотите, чтобы я совершил нечто, что противоречит правилам вашего домашнего ареста и моим к вам визитам?

– Да.

– Но, если меня изобличат, мои приходы к вам прекратятся…

Я об этом не подумала. Я смотрела на скамью и рассеянно откалывала от дерева щепки. Меня удивило, как меня расстроила мысль, что я лишусь общения с Хью. Не исключено, что теперь, когда я все ему высказала, он вообще не захочет ко мне приходить. Впрочем, у меня нет другого выхода. Волосы у меня отрасли. Приподняв голову, я откинула их назад и связала лентой так, чтобы он мог ясно видеть мое лицо.

– Возможно, это рискованно, но я согласна на любой риск, лишь бы узнать правду.

– Я буду об этом молить Бога, Рут. Я не могу обещать большего.

«Молитесь, сколько вам угодно, – подумала я. – Главное, поищите в интернете».

Мои сменные надзиратели уехали. Мои мальчики вернулись. Третий в полвосьмого утра учудил проверку сигнализации. Сирена завыла, разносясь эхом по всей долине. Что-то среднее между сиреной воздушной тревоги и зазыванием на молитву. Аноним плюхнулся перед экранами и принялся играть в компьютерные игры, пока «сержанта нет». Мне хотелось повидаться с Мальчишкой. Наконец он постучал ко мне в дверь, чему я была очень рада.

– Доброе утро.

– Вернулись. Я даже не заметила, как другие уехали.

– Как воры в ночи, – пошутил Мальчишка. – Я кое-что вам принес. Вернее, если уж начистоту, это мама попросила вам передать.

– Ваша мама?

– Да. Я рассказал о вас родителям, и мама собрала что-то вроде посылки от Красного Креста.

Мальчишка протянул мне обернутую клейкой лентой посылку величиной с обувную коробку. В одном уголке аккуратным почерком было выведено: «Всего наилучшего! Эндрю и Хелен».

– Можно ее сейчас открыть?

– А почему бы нет?

Я уселась на ступеньках крыльца и сняла с коробки крышку. Там оказалась баночка с джемом, CD-диск «Десять величайших хитов классической музыки», эссенция для ванн и несколько пакетиков с семенами.

– Эссенция для ванн – из старых запасов, но мама сказала, что пользоваться ею еще можно, так что берите, – садясь рядом, сказал Мальчишка. – Она хотела вас немного порадовать.

Я кивнула, не совсем зная, что сказать, а потом попросила его передать матери спасибо.

Это страшное прозрение было подобно волне, которая накрывает ребенка у кромки прибоя и сбивает с ног. Как же просто поверить, что всем наплевать, а мне наплевать на них! Насколько же труднее осознать правду, осознать, что мне не наплевать на Мальчишку, а ему, судя по всему, – на меня, осознать, что матери любят своих детей, а дети – родителей.

– Вам бы понравилась Энджи, – сказала я Мальчишке. – Если она когда-нибудь приедет, вы сами увидите.

– Она любила путешествовать? – спросил он.

О да, она была той еще путешественницей. Я согласно кивнула:

– Она то приезжала, то уезжала.