Осколки великой мечты - Анна и Сергей Литвиновы Страница 24

Она сама не заметила, как на глазах выступили слезы.

– Тебе со мной скучно?

– Да нет же! – нетерпеливо сказал он. – Мне с тобой очень хорошо. Я тебя просто на будущее учу. Пригодится.

Вера на секунду задумалась. Сказала неуверенно:

– Знаешь… на самом деле я всегда туз в рукаве держу. Но только с теми, кто мне безразличен. Есть у меня поклонник… Нет, то есть не поклонник, а просто знакомый один. Васька зовут, тоже в Москве, в геологоразведочном учится. Так он все просит встретиться, а у меня то библиотека, то комсомольское собрание… Про пробы на «Мосфильме» ты хорошо сказал, внесу в коллекцию.

– Ну вот видишь! – торжествующе сказал он. – Ты все сама понимаешь. Только мой тебе совет – ты эту стратегию на всех мужиков применяй, а не только на тех, кто тебе безразличен. Больше ценить будут.

Она секунду подумала, нахмурилась и отстранилась. Сказала серьезно:

– Знаешь, Влад… Извини, но… Но тебе сейчас придется уйти. Ко мне через десять минут придут гости. Два негра из Лумумбы обещали на кофе заглянуть.

– Отлично! Просто отлично! – оценил он. – За выдумку – «пять с плюсом». И за усвоение материала – «пять».

Он по-хозяйски потянулся к ее губам:

– Давай быстрей, чтобы успеть до твоих негров…

Стук в дверь раздался ровно через десять минут. Стучали нетерпеливо, по-хозяйски. Полонский стремительно заскочил под Верино покрывало, спросил озадаченно, пряча испуг в глазах:

– Ты что, про негров – это серьезно?

Вера, испуганная не меньше, зашипела на него:

– Чушь несешь! Не знаю я, кто это. Сиди тихо, сейчас уйдут.

Она тоже забралась под покрывало, прижалась к Владу, спряталась под его крепкой рукой.

Но в дверь продолжали стучать.

– Черт, не уходят, настырные.

Он успокаивающе погладил ее по руке. И действительно, стук на полминуты прекратился. Вера только успела облегченно вздохнуть, как услышала приглушенный дверной обивкой голос Зойки:

– Эй, Вер, это я! Открой!

Вера скорчила рожу и накинула халат. Быстро прошлепала к двери.

– Ну чего тебе?

– Сигареты забыла! Я на секунду.

Верочка обернулась к Владу. Тот пожал плечами – запускай, мол, что поделаешь с этой Зойкой, все равно от нее не скроешься. Она, настырная, уже давно выведала у Вероники о тайне их отношений.

Вера распахнула дверь.

На пороге стоял Вася Безбородов, с потемневшим лицом и кулаками, засунутыми глубоко в карманы.

– Вася? Ты?!

Он посмотрел мимо нее и прошел в комнату. Его глаза жгли, убивали, уничтожали Полонского. Вера в ужасе прикрыла рукой рот. Зойка с порога жалобно запричитала:

– Я его не заметила! Он со спины подкрался!

– Вставай, сволочь! – с тихой ненавистью произнес Василий.

И, не дожидаясь ответа, выдернул доцента из постели.

Вот картина: Полонский, в одних трусах и носках, сидит на полу. Над ним нависает Безбородов в куртке. По полу разбросаны туфли и брюки доцента. Причепуренная, жаркая, но растерянная Зойка… Разоренный общежитский уют… Что за бред…

Вера бросилась к Безбородову. Схватила за руку.

– Вася, прекрати! Прекрати сейчас же! Это не твое дело, где я и с кем!

– Ах, не мое… – процедил Васечка. От него пахнуло вином.

Доцент поднялся. Стоял, расставив ноги, казалось, не чувствуя неудобства от того, что он в трусах и носках. Смотрел на Васечку усмешливо.

Вера потянула Безбородова за рукав. Сказала резко:

– Эй, Вася, давай убирайся!

Резким движением Василий отшвырнул ее руку.

Гаркнула Зойка:

– Вася, уходи!

И тут Безбородов почти незаметным движением ударил доцента снизу вверх в челюсть.

– Вася! – ахнула Вера.

Полонский отлетел к тумбочке. С нее посыпались духи, помада, родительское фото в рамке.

Безбородов сделал шаг вперед, к доценту, занес руку, чтобы ударить сверху. Ни Вера, ни Зойка не успели схватить его.

И в этот момент доцент наконец среагировал. Быстрым движением он ударил Васю в живот.

Вася от удара согнулся.

– Убирайся, сопляк! – прорычал доцент.

Но Безбородов быстро пришел в себя.

– Ну ты и гадина! – выдохнул он. И цепкой хваткой взял Полонского за предплечье. – Пошли!

– Куда – пошли? – усмехнулся доцент.

– Драться будем!

– Пошли. Но можно мне сперва одеться? – иронически осведомился Полонский.

В этот момент на одной руке Васечки повисла Вера, на другой – могучая Зойка. В дверь, привлеченные скандалом, заглянули несколько человек.

– Вася! – резко сказала овладевшая собой Вера. – Или ты сейчас же уходишь… Просишь прощения у Владислава Владимировича и уходишь… Или… Или – я знать тебя не знаю!..

– Ага, – кривовато усмехнулся Безбородов. – Ты знать меня не знаешь… И ты останешься с ним…

– Да, я останусь с ним, – твердо сказала Вера. – Что бы ты по этому поводу ни думал…

– Ну уж нет! – вскричал Василий, дернулся, вырвал обе руки из девчоночьих рук и снова бросился на доцента.

Тот встретил его прямым ударом в лицо. Вася от удара отшатнулся, но с новой силой, ослепленный и окончательно разъяренный ненавистью борьбы, бросился на полуголого Полонского.

– Сука! – исступленно орал он. – Сука!

Обеими руками он попытался схватить за шею доцента – тот, оскалившись, отводил захват.

Со стола посыпались учебники. Вероника в ужасе закрыла глаза.

И тут в коридоре раздались милицейские свистки.

В девчоночью комнату стремительно и по-хозяйски вошли двое бойцов-молодцов из студенческого оперотряда, с красными повязками «Дружинник» на рукавах.

За ними маячила огромная, словно весь состав Политбюро, ряха коменданта общежития Прокопия Никодимыча.

После свистков и вторжения дружинников соперники наконец отпустили друг друга.

У Безбородова из носа шла кровь. На голом торсе Полонского виднелись красные пятна: следы Васечкиных рук. Доцент тяжело дышал.

Вместе с дружинниками и Прокопием Никодимычем в комнате стало совсем тесно.

Прокопий Никодимыч разглядел полуголого доцента Полонского. Оценил ситуацию. Плотоядно улыбнулся. Глазки его хищно залучились, и он промолвил сладким голосом:

– Здра-авствуйте, дорогой Владислав Владимирович!