Лубянская ласточка - Борис Громов Страница 24

Пьер вывел Натали из оцепенения:

– Ты обещала маме позвонить, как только будешь дома.

– Да-да, конечно. Набери, пожалуйста, Москву, дорогой. Быстрее, нельзя же так копаться.

Соединения с Москвой по каким-то техническим причинам временно не было. Натали решила быстро принять душ.

Мама, мамочка… Неужели требуется отправиться за тридевять земель, чтобы понять: это единственный человек на свете, который дорог тебе по-настоящему и которому дорога ты, любая – красивая и уродливая, здоровая и больная. Натали не отличалась сентиментальностью и, как ей всегда казалось, нежной привязанностью к матери и сестре. Что же произошло? Мама постоянно в школе или в чужих домах, на частных уроках. Всегда опрятно одетая, но без тени кокетства, убиравшая рано поседевшие волосы в классический узел на затылке, постоянно в заботах о своих девочках, бесконечно усталая мамочка… Мамочка, ты же у меня еще не старая. Ты у меня будешь одета лучше всех в Москве, тебе теперь не надо будет бегать по квартирам бездарных учеников.

Натали встрепенулась – плененная воспоминаниями, она просидела в кресле в мокром махровом полотенце почти час. Сбросив «мокрые» воспоминания, она надела прелестное платьице от Валентино и отправилась варить кофе. Пьер подсмеивался над ее забавной, как ему казалось, привычкой тщательно выбирать домашние туалеты. Натали огрызалась:

– Я насмотрелась на рваные халаты и дырявые чулки дома. В родной коммуналке. Хватит!

– Cherie, да я ничего не имею против. Можешь надевать хоть вечернее платье. Просто я хочу, чтобы ты расслабилась, отдохнула в менее обязывающих туалетах, что ли…

– Так, может, мне угощать тебя кофе, не снимая бигуди и в халате? Не зли меня, Пьер! – притворно сердилась она.

Легаре умилялся почти до слез, слушая, как его принцесса вспоминала свое «ужасное прошлое». Наивный в житейских делах, он, не зная истинного прошлого любимой, с простодушным упорством стремился к теплу домашнего очага. И верил, что Натали желает того же…

Наблюдая, как появляется золотистая пенка, Натали чуть не упустила кофе.

После «кофейной церемонии» она решила проверить, как поживает ее скромное – пока! – состояние, о котором Пьер не знал. В спальне она оборудовала небольшой тайник во встроенном в стену бельевом шкафу. За потайной дверкой на задней стенке находится сейф. «Ха-ха! Светлой памяти Бутмана», – усмехалась она. Набрав одной ей известную комбинацию, она получает доступ в сокровищницу.

Украденная у Бутмана икона, несколько дорогих колец, колье, браслеты – все, как утверждал Эдик – дай ему Бог здоровья там, на Севере, – принадлежало особам императорской семьи. Ну да если и не царственным персонам, то вещицы сами по себе изумительной работы, не говоря уже о камнях и золоте. Как распорядиться этим наследством? Превратить их в деньги? А деньги должны работать. Надо непременно подумать, и подумать как следует… Заперев сейф, Натали улеглась в постель с журналом, зевнула и погасила свет.

Утром ее, как всегда, разбудил Пьер.

– Ты не забыла, cherie, – сегодня мы покупаем тебе машину.

В ответ он услышал радостный вопль восторга.

Едва они вошли в автосалон «Мерседеса» на Елисейских Полях, как главный менеджер профессиональным чутьем безошибочно определил в Легаре покупателя. Взглядом он подозвал одного из помощников, который моментально понял, «кто тут главный», и, стараясь не пялиться на Натали, толково, но не без пафоса, прочитал лекцию на тему «Мерседес – это прежде всего Статус, Вкус, Комфорт и Безопасность».

– Выбирай, дорогая! – И Легаре широким жестом обвел невысокий подиум, где расположились роскошные, знающие себе цену автомобили.

– Этот. – Натали, не раздумывая, подошла к серебристому с металлическим отливом «мерседесу».

– Посмотри еще, вот интересный цвет.

– Этот, – не отходила от автомобиля Натали под восхищенными взглядами менеджеров салона. Она молча поглаживала сверкающую гладь капота, словно приручая автомобиль, и совершенно не слушала юного менеджера, который страстно вещал:

– Мадам, видите, как удобно устроена торпеда. Конечно, нужно выбрать автомат. Прозрачный открывающийся люк даст вам ощущение парижского дня в солнечную погоду…

Им не понять – сейчас она взяла реванш над Лешкой из полунищей арбатской юности.

Машину Легаре оформил на Натали, торжественно вручив ей документы.

– Завтра я отвезу тебя в автошколу.

– Ты такой милый! – Она вполне искренне и звонко чмокнула Пьера в щеку.

К удивлению инструктора и Легаре, Натали после пяти уроков вела себя за рулем довольно свободно, и порой им обоим казалось, что она когда-то водила машину, но держала это в тайне. Так или иначе, но только через два месяца после прохождения полного курса – таковы жесткие правила – можно будет сдать экзамены на права. Теперь Пьер стал доверять ей поездки по Парижу, сидя, разумеется, рядом. Натали к тому времени прекрасно знала город, но осторожный Легаре считал, что она ездит слишком темпераментно: «надо подождать». Конечно, он знал, что она часто предпринимает самостоятельные выезды. Что поделаешь – машина стоит в подземном гараже ее дома на бульваре Осман, она – владелица. Оставалось лишь уповать на Бога и судьбу. Если бы только это… Натали, снедаемая природным авантюризмом и стремлением нарушать любые законы любого государства, вела себя крайне неосмотрительно. Хотя московский куратор Виктор ее предупреждал:

– За тобой на первых порах будет внимательно наблюдать контрразведка. Веди себя тихо и, главное, не нарушай местных законов. То, на что у нас смотрят сквозь пальцы, на Западе строго карается.

Все оказалось забытым, едва самолет приземлился в Орли. Уже после пяти уроков, не имея прав, Натали свободно ездила по Парижу, посещая антикварные лавки и обследуя блошиный рынок в Сан-Дени. Все это не могло ждать, когда будет свободен Легаре: «Я же не могу постоянно выдергивать тебя из офиса или с переговоров, Пьер». Тому оставалось лишь умолять ее:

– Будь предельно аккуратна, дорогая.

– Все будет comme il faut ^[16], милый.

Но в один прекрасный день судьба все-таки «подставила ножку»: Натали, еще не сдав экзамены в автошколе, во время одной из своих «нелегальных» поездок припарковалась там, где это было категорически запрещено. Немедленно из-под земли вырос полицейский. Секунда понадобилась находчивой Натали, чтобы принять грамотное решение.

– Мадам, вы нарушили правила. Пожалуйста, ваши права.

– О, мсье. У меня сегодня ужасный день, как хорошо, что я встретила вас!

– Понимаю ваше состояние, мадам. – Ажан был сама галантность, подкрепленная незыблемой любовью к порядку. – Пожалуйста, ваши права.

– Но я именно об этом и говорю, мсье. Вы видите – у меня нет не только прав, но и сумочки. Ее украли – где бы вы подумали! – в Галери Лафайет. – Прелестные изумрудные глаза наполнились слезами, голос «пострадавшей» был полон отчаяния. – Там лежали двадцать тысяч франков – я так и не успела купить жакет, – чековая книжка, записная, абонемент в бассейн и, самое главное, мсье, – права. Мои права, о мсье, умоляю, пожалуйста, найдите вора!