Алмазный маршрут - Фридрих Незнанский Страница 24

— Танечка, — всплеснул руками Иннокентий Ростиславович, — ведь я так до сих пор не принес вам соболезнования в связи с кончиной вашего супруга. Мне очень жаль.

— Спасибо. Турецкий сказал мне, что ничего нового по делу об убийстве он сообщить не может.

— Новым является уже то, что он занялся этим делом, — криво усмехнулся Иннокентий Ростиславович. — И мне это не нравится. Я прекрасно знаю, кто такой Александр Борисович Турецкий и какого рода делами он обычно занимается. Поверьте мне, карманников он не ловит.

— Я это поняла, Иннокентий Ростиславович. Но, на мой взгляд, никаких оснований для беспокойства нет. Деньги на ваши счета переведены в срок, в дальнейшем все будет точно так же. Борис сейчас находится в Израиле, где ведет переговоры с нашими партнерами. Не далее как два часа назад я разговаривала с ним по телефону. У нас все в порядке.

— А как сам Борис? — елейным голосом поинтересовался Иннокентий Ростиславович.

«Сволочь!» — подумала Татьяна Леонидовна.

— У Бориса все хорошо. Через три дня он возвращается в Москву.

— Израиль такая опасная страна, — покачал головой Иннокентий Ростиславович. — Я вчера смотрел телевизор, там постоянные теракты.

От этого лицемерия Татьяну Леонидовну чуть было не передернуло, но она сдержалась.

— У Бориса хорошая охрана, — улыбнулась Татьяна Леонидовна. — К тому же он не занимается в Израиле политикой.

— Дай бог, дай бог. Что же, Танечка, я вполне удовлетворен. Хотя я так вам сочувствую. Этим бизнесом занимается сейчас так много людей. Наверное, вы и сами постоянно чувствуете давление со стороны конкурентов?

— В этом бизнесе у нас нет конкурентов. Все остальные слишком мелки по сравнению с нами.

Иннокентий Ростиславович широко улыбнулся.

— Танечка, дорогая, никогда не стоит недооценивать своих противников.

«Господи, — подумала Татьяна Леонидовна, — какая глубокая мысль!»

Она приготовилась выслушать продолжение. Продолжение не замедлило себя ждать.

— Поверьте мне, любая, самая мелкая рыбешка мечтает стать акулой. А ведь кроме мелких есть рыбешки и покрупнее. Не забывайте об этом.

— Хорошо, Иннокентий Ростиславович. Я это учту. Спасибо за то, что вы меня предупредили.

Беседа оставила в ней ощущение гадливости. Впрочем, это чувство она испытывала каждый раз после общения с Иннокентием Ростиславовичем. Но на этот раз кроме гадливости было явное ощущение опасности. Он явно что-то недоговаривал. И намеки были слишком прозрачны. Мелкая рыбешка, желающая стать крупной.

«Кого он имел в виду? — размышляла Татьяна Леонидовна по пути домой. — Кого он имел в виду под мелкой рыбешкой? Но что-то происходит. Это очевидно. Заговор. Или все-таки это мои нервы? Нет, это не нервы».

Татьяна Леонидовна привыкла доверять своей интуиции. Гораздо больше, чем даже самым очевидным фактам. Факты зачастую оказывались сфальсифицированными, а вот интуиция не подводила ее ни разу. И сейчас интуиция говорила ей об опасности. Слишком очевидной, хотя и абсолютно непонятной.

Внезапно ее сознание пронзила мысль, от которой Татьяна Леонидовна вздрогнула. На заснеженной дороге машина сделала резкий крен. Собравшись, Татьяна Леонидовна аккуратно увела машину в правый ряд и затормозила на обочине.

Рука непроизвольно потянулась к сигарете. Щелкнув зажигалкой, Татьяна Леонидовна прикурила и сделала несколько сильных затяжек.

«Может быть, это Борис хочет от меня избавиться? — носилось в ее мозгу. — Он хочет убить меня. Избавиться одновременно и от партнера, и от надоевшей любовницы. Поэтому в разговоре он был так спокоен».

Она вспомнила голос Бориса.

«Нет, он не может. У меня просто срыв. Мне надо отдохнуть. Я должна съездить на курорт и месяц ни о чем не думать, не вспоминать, не слышать, не видеть. Иначе я сойду с ума».

Взглянув в зеркало заднего вида, Татьяна Леонидовна увидела остановившийся в нескольких метрах позади джип.

«Оперативно, — подумала она. — Меня уже охраняют. Если бы мы были в плохом детективе, то по закону жанра я должна сейчас окончательно успокоиться и даже развеселиться. Может быть, напоследок я даже должна позвонить своему любимому, вознамерившемуся убить меня. Он будет со мной ласков и нежен, потому что будет знать, что через полчаса меня не станет. Потом мы попрощаемся. А потом меня убьют».

Ей сделалось весело.

— Не будем нарушать законы жанра, — произнесла она вслух, глядя на отражение в зеркале заднего вида. — Звонок любимому.

Борис подошел после первого же гудка:

— Как твои дела?

— Отвратительно. Наш генерал юлил и на что-то намекал. Кто-то из конкурентов серьезно решил выбить нас из бизнеса. Кто именно, я не знаю. У тебя нет никаких предположений?

— Предположения есть, но они у меня всегда есть. — Голос Бориса звучал по-деловому.

— Одно не может не радовать, — шутливым тоном продолжила Татьяна Леонидовна, — ты обо мне заботишься. В данный момент я сижу в машине, а у меня на хвосте джип с любезно предоставленной охраной.

— Ты где? — резко спросил Борис.

От его тона Татьяне Леонидовне стало не по себе.

— Я? — Она посмотрела по сторонам. — Возле девятьсот пятого года, рядом с редакцией комсомольца. На обочине. Еду домой. Остановилась, чтобы тебе позвонить.

— Стой там. — Он почти кричал. — Никуда не езжай. Из машины не выходи.

Она слышала, как параллельно он что-то кричит по второму мобильнику. Его волнение передалось и ей.

— А что случилось?

— Ты, главное, не волнуйся. Наши через пять минут подъедут. Тебе виден номер?

— Темно же уже. — Внезапно она поняла. — Подожди. Что значит «наши»? А это кто?

— Я не знаю, кто это! — прокричал Борис. — Сиди и не высовывайся. Я буду разговаривать с тобой, пока не подъедут наши. Если ты увидишь, что из машины выходят, медленно поезжай вперед.

— Господи, Боря. Мне страшно.

— Все будет в порядке. Они уже рядом. Я с ними держу связь. Они тебя видят.

В зеркало заднего вида Татьяна Леонидовна увидела, как джип позади нее замигал поворотиком и влился в общий поток. На его место встал другой джип, из которого вышел мужчина с мобильником в руке.

— Они уехали, — сказала Татьяна Леонидовна.

— Да, я знаю.

Мужчина из джипа подошел к ней:

— С вами все в порядке?

Татьяна почувствовала, как ее начинает трясти. Будучи не в силах что-либо сказать, она несколько раз кивнула. В следующий момент у нее началась истерика.

— Борис Леонидович, все в порядке. Мы проводим Татьяну Леонидовну домой и выставим круглосуточную охрану. Боюсь, что она сейчас не может с вами разговаривать.