Имитация - Нора Робертс Страница 24

Соскочив со стула, она резво застучала каблучками своих высоких красных сапожек и в считаные секунды скрылась за дверью.

Ева начала было говорить, но тут же обнаружила, что Пибоди рядом нет. Ее помощница вдохновенно разглядывала что-то на стойке с образцами.

– Немедленно прекрати, – приказала Ева.

– Посмотри, какая прелесть, – Пибоди торопливо втирала в руки образчик крема. – И пахнет просто потрясающе.

– И почему только я должна краснеть за тебя? – прошипела Ева, заметив приближающуюся Трину.

Та, в отличие от девушки на ресепшене, в сапожках на плоской подошве, но назвать их практичными у Евы не повернулся бы язык – настолько экзотично смотрелся на них узор из северных оленей.

– Сима освободится через пару минут. Она не может уйти, пока полностью не нанесет маску. Потом у нее будет минуток пять свободного времени. Давайте я провожу вас в одну из кабинок. Перед праздниками у нас наплыв клиентов, но это место пока не занято.

– Прекрасно. – Ева направилась за Триной, ухватив за руку Пибоди – на случай, если та забудется и снова вернется к стойке с образцами. – Ты не упомянула, что у Зиглера были свои методы убеждения женщин.

– О чем ты?

– Так, маленькие добавочки к чаю. Чтобы сделать женщин более сговорчивыми.

Трина застыла на месте как вкопанная.

– Я так и знала! Вот мерзавец!

– Знала и ничего не сказала?

– Я не знала наверняка. Мерзавец, – повторила она.

Они вошли в небольшую комнатку, где по стойкам были разложены серебряные инструменты, напомнившие Еве орудия пыток.

– Никто не будет болтать о таком, если не знает наверняка. Но в глубине души я всегда это подозревала.

Трина стала рассерженно расхаживать взад-вперед, отчего полы ее рабочего халата захлопали, как крылья бабочки.

– Я же говорила – кое-кто из моих клиенток признался, что переспал с Зиглером. Причем у некоторых даже в мыслях этого не было. Внезапное желание они почувствовали уже во время сеанса – домашнего, заметь, сеанса. Массаж или личная тренировка.

– Имена.

Трина резко замерла на месте.

– Брось, Даллас, я не могу подвести своих клиентов. Они должны понимать, что я не стану трепаться об их личной жизни. Они же мне доверяют.

– Трина, речь идет об убийстве. И секс-наркотик – весомый мотив для преступления.

– Ради бога! Никто из моих клиентов не убивал этого ублюдка! – Она в ярости пнула ногой шкафчик. – Ладно, ладно, я назову тебе имена. Но сначала мне надо будет позвонить им и объяснить ситуацию. Надо же хоть как-то их подготовить.

– Никаких деталей. Скажешь, что копы вынудили тебя дать эту информацию в ходе расследования.

– Черт возьми. Жаль, что он уже умер, а то бы я с радостью ободрала ему яйца. Сукин сын! Наверняка он и с Симой проделывал подобные фокусы.

В этот самый момент на пороге показалась Сима.

– Прошу прощения, но мне не удалось уйти пораньше. – Она осторожно проскользнула в дверь. – Вы уже знаете, кто убил Трея?

– Мы продолжаем расследование. Сима, где Трей доставал свой чай?

– Чай? А-а, эти травяные смеси. По правде говоря, понятия не имею. Он покупал их на вес и получал в маленьких пакетах. Когда я увидела их впервые, то решила, что это из разряда нелегального. Признаться, меня это здорово удивило, ведь Трей с таким трепетом относился к своему телу. Но оказалось, что он покупает специальные чаи – так, небольшой бонус для клиентов после тренировки или перед массажем. Он даже не брал за них дополнительную плату.

– А благовония?

– Тоже не знаю. Он практически не зажигал их дома. Использовал для клиентов – ароматерапия, так это называется.

– И все же бывало так, что он зажигал их для тебя?

– Несколько раз.

– А чай он тебе заваривал?

– Иногда. Чтобы помочь мне расслабиться после рабочего дня. Чай, благовония, массаж плеч, – слезы заблестели у нее на глазах. – Трей мог быть таким милым.

Боковым зрением Ева заметила, как напряглась Трина – и как Пибоди успокаивающе погладила ее по руке.

– Сима, постарайся отвечать мне максимально честно. Чай и благовония неизменно сопровождались сексом, не так ли?

– Ну, мне кажется, – она слегка нахмурилась, после чего слегка покраснела. – Да, верно. Знаете, это так расслабляло.

– После трудного дня, – продолжила за нее Ева. – И тебе, скорее всего, поначалу совсем не хотелось заниматься сексом?

– Бывает так, что проводишь на ногах по восемь часов за смену. Я не жалуюсь, поскольку такая загруженность означает, что клиенты тебя любят. Но когда ты приходишь домой, единственное, чего тебе хочется – устроиться перед телевизором и ни о чем не думать. И пораньше лечь спать.

– Тут я тебя прекрасно понимаю.

– Так ведь с каждым бывает. Ну почти с каждым. Трей, тот мог заниматься сексом по два раза на день.

– Получается, тебе иногда хотелось отдохнуть, посмотреть телевизор, а он был настроен на секс.

– Он никогда не давил на меня. Если я говорила, что устала и все такое, он принимал это как должное.

– И заваривал тебе чай, чтобы ты могла расслабиться.

– Верно. Это и правда помогало. В итоге я тоже начинала думать об удовольствиях.

– Сима, одна из клиенток Трея рассказала о похожем случае. У нее тоже не было желания – до тех пор, пока Трей не приготовил ей чай. – Ева немного подождала, но Сима так и не уловила намека. – Очевидно, что она не одна такая.

– Я вас не понимаю.

– Мы отправили чай на анализ в лабораторию. Не сомневаюсь, что там выявят вещество, по действию похожее на секс-наркотик.

– Нет, нет, вы ошибаетесь! Трей бы ни за что так не поступил. Трина!

– Подумай об этом, Сим. Как следует подумай, – сказала та. – Предлагал он тебе когда-нибудь чай, если ты и так хотела заниматься сексом? Или после постели? Или утром, когда вы собирались на работу? Или бывало так, что вы не занимались сексом после этого чертова чая?

– Я… он… – глаза ее наполнились слезами. – Нет. Но зачем? С какой стати ему поступать так со мной? Это же неправильно. Бывает так, что тебе просто хочется расслабиться и вздремнуть. Разве нет?

– Разумеется, детка, разумеется. – Трина прижала к себе подругу. – Дело вовсе не в тебе, так что не переживай. Дело не в тебе и даже не в сексе.

– Тогда…

– Просто он вынуждал тебя делать то, чего тебе совсем не хотелось, и это позволяло ему ощутить свою значимость. Всякий, кто так поступает, – настоящее ничтожество.

– Я заботилась о нем. Мне казалось, и я для него что-то значу.