Посмертная месть - Михаил Черненок Страница 24

Приехав в условленное место, подполковник Таран застал Пузырева за странным занятием. Хмурый «авторитет» сидел на бережку возле вороного цвета автомашины «ауди» и действительно, как сказал по телефону, периодически кидал в речку отшлифованные водой разноцветные гальки. Был он явно не в духе, однако встретил Тарана без неприязни. Зная, что в деловом разговоре с Пузырем сразу брать быка за рога бесполезно, Таран присел рядом и с напускной серьезностью процитировал шутливый афоризм Козьмы Пруткова:

— Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые; иначе такое бросание будет пустою забавою…

— У человека для того поставлена голова вверху, чтобы он не ходил вверх ногами, — прутковским же изречением тотчас ответил Аскольд Денисович и, вздохнув, добавил: — Вроде бы шутка, но если задуматься, смысл-то глубокий, а?..

— Особенно сейчас, когда жизнь то и дело переворачивается вверх тормашками, — поддерживая разговор, сказал Таран.

Пузырев опять вздохнул:

— Это не жизнь, а как писал Фридрих Энгельс, «способ существования белковых тел посредством постоянного обмена веществ с окружающей внешней природой». Ты ведь изучал классиков марксизма…

— Мы все учились понемногу, — Таран засмеялся. — Круто ты, Денисович, повернул с шутки на политику.

— В нашей державе, Анатолий Викторович, все шутливое, в том числе и политика. Понимаю, тебе изучение марксистских наук необходимо было лишь для того, чтобы сдать экзамены. В розыскной работе они и на фиг не нужны. Я же занимался ими всерьез, ради постижения смысла жизни, — Пузырев кончиками пальцев постучал себя по лбу. — Этот компьютер в молодые годы работал у меня надежно, да и теперь пока еще не подводит. Чтобы не подумал, будто бахвалюсь, закончу свой монолог тем Прутковым, с которого началось наше толковище: «Век живи — век учись! И ты наконец достигнешь того, что, подобно мудрецу, будешь иметь право сказать, что ничего не знаешь».

— Концовка монолога, кажется, намекает на то, что я напрасно сюда приехал, — с улыбкой сказал Таран. — Чувствую, сегодня тебе не до разговора со мной.

— Не спеши с выводами. Торопиться надо лишь в двух случаях: при ловле блох и когда занимаешься любовной аэробикой с женой приятеля. Во всех других житейских делах прежде, чем принимать решение, необходимо думать. Этим сейчас и занимаюсь. Грустно признаться: мне стукнуло шестьдесят! Не каждый из моих коллег доживает до такого возраста. Отстрел братвы не уступает падежу колхозного скота. Пора подбивать бабки жизненного пути. Вот и уединился я в тихий уголок, чтобы поразмышлять: не завершить ли общественную суету и подобно пушкинскому Дубровскому скрыться за границу?..

Таран усмехнулся:

— Меня удивляет стереотипность разбогатевших россиян. Как только набьют карманы, сразу норовят ушмыгнуть в заморские края. Почему вы так не любите обогатившую вас родную страну?

— Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.

— Кушайте на здоровье! Время талонов и очередей давно миновало. Чего вам теперь не хватает?

— Игры по правилам.

— Говорят, жизнь — такая игра, из которой никто не выходит победителем.

— Факт неоспоримый. Однако, пока я не сыграл в ящик, хочу, чтобы родное правительство не пудрило мне мозги пустыми обещаниями и изо дня в день не меняло правила игры в свою пользу.

— Зачем вам это? Вы же никаких правил не соблюдаете.

— Не чеши всех под одну гребенку. Крутые беспредельщики свою игру уже отыграли.

— А бандитское нападение на автобус с «челноками»? Если не беспредел, тогда что это?..

— Это то, что бандиты, по определению любимого мною Козьмы Пруткова, «пошли вверх ногами».

— Конкретнее можешь о них сказать?

— Могу. Скоро этих жлобов понесут ногами вперед. Если этого не случится, считай, дорогой Анатолий Викторович, что жить в стране, где безнаказанно жируют такие изверги, не имеет смысла.

— Выходит, тебе известно, что они натворили?

— Естественно.

— Из твоей братвы кто-то был в автобусе?

— Отнюдь нет. Разведка моя работает не хуже твоих оперов. Знаю, кого застрелили, сколько гильз оставили налетчики на месте преступления, как они были одеты и вооружены, но пока не имею сведений, откуда эти хищники залетели в наш город.

— Уверен, что бандиты не из местных?

— В смутную пору, каковым является нынешнее время, уверенным можно быть лишь в том, что Волга впадает в Каспийское море. Все остальное под вопросом. Хотя твердо могу сказать: ни Гуляй-нога, ни Хипарь, ни Мурзик с Копченым к этой бойне отношения не имеют. Съезжались мы на толковище без подлянки. Все круто встревожены нарушением конвенции о поддержке челночного бизнеса. Лично мне такие гроши, прямо скажу, до лампочки. Я — человек независимый. Имею собственное прибыльное дело. А Гуляй-нога и прочие «хипари» кормятся от «челноков». Не идиоты же они, чтобы резать крылья птице, несущей золоченые яйца. К тому же, достоверно знаю, калашниковских стволов ни у кого из них нет.

— А у кого из кузнецкой братвы есть «калашниковы»? — спросил Таран в надежде, что Пузырь проговорится. Однако тот не проговорился. Усмехнувшись, Аскольд развел руками:

— Извини, Викторович, к военной тайне всех группировок допуска не имею. Собственно, автоматический ствол в России нынче — не проблема. При желании обзавестись им проще, чем папуасу догола раздеться.

— Тогда хотя бы скажи: были попытки иногородних группировок укрепиться в Кузнецке?

— Серьезных не было.

— А несерьезные?..

— Новосибирские нахалы пытались обдирать наших шахтеров, продающих уголь на территории их области. «Крышу» углекопам обеспечивают парни Копченого, которые раньше сами добывали уголек и знают, почем кусок антрацита. Пришлось им ехать на «стрелку» к вымогателям. Встречу провели в крутой запарке, но вернулись без потерь. С той поры дополнительные поборы с наших продавцов угля прекратились.

— Не те ли «нахалы» наехали на наших «челноков»?

— Допускаю такой поворот. Хапнули с чужих людей полный матрасник добра и ищи-свищи ветра в поле.