Близнецы. Кто стрелял в урода? - Андрей Анисимов Страница 24

* * *

Беньковский вернулся в Москву весьма довольный собой. Он принял душ и стал соображать, под каким предлогом позвонить Наде. Перспектива знакомиться с ее мужем его не прельщала. Но днем в будний день начальника отдела с Петровки дома не застанешь. Он набрал номер, надеясь по ходу разговора с Надей что-нибудь выдумать.

– Нади нет, она уехала. – Ответил грудной женский голос.

– А с кем я говорю? – Пропел Андрон Михайлович: – Звоня людям домой, я обычно здороваюсь с их близкими. Но кроме Петра Григорьевича и Вани с Леной, в этой квартире я застать никого не ожидал.

– Это говорит Люба, сестра Нади. – Ответили в трубке: – Я захожу сюда днем, чтобы навести порядок. Петр живет холостяком, и Надя мне его перепоручила.

– Очень трогательно, Любочка. Куда же уехала ваша сестричка и когда обещала быть?

– Она уехала к папе Алеше в Самару. А когда вернется, не сказала. А вы кто?

– Спасибо, Любочка. – Поблагодарил Беньковский и, сделав вид, что не расслышал вопроса, положил трубку. Не успел он отойти от телефона, раздался звонок.

– Андрон, здравствуйте. – Беньковский узнал голос Светланы.

– Добрый день, Светланочка. Только сейчас о вас думал. – Соврал он: – Где вы есть?

– Я возле вашего дома. А вот где были вы? Я вам каждый день названивала, но застать не могла.

– Я уезжал на несколько дней в командировку.

– И не могли, хотя бы по телефону, попрощаться перед отъездом? Вы плохой… – В голосе женщина звучала искренняя обида.

– Нет, Светланочка, я хороший. Только боюсь навязывать свою персону, поэтому сам никогда не звоню. Вы же в курсе… Так вы возле моего дома?

– Да, я близко и звоню из кафе. Вы обмолвились, что живете на Тверской, а вот номера дома сообщить не соблаговолили. А я намерена вас навестить. Хочу многое вам сказать…

– Хорошо, я сейчас зайду в кафе. – Улыбнулся кавалер. И выяснив название заведения, с неописуемой скоростью, как только умел он, сменил халат на твидовый пиджак, натянул брюки в мелкую полоску, зашнуровал ботинки разного размера, накинул плащ и вышел из квартиры. По причине своей влюбленности зрелый мужчина слишком долго жил монахом. Надя под Самарой, а проявлять свои чары на столь большом расстоянии бесполезно. Вспомнив аппетитные ямочки по краям губ Светланы, поклонник женской красоты ускорил шаг. Любовь любовью, но жизненные потребности организма, как и все, что касалось его персоны, Андрон Михайлович удовлетворял в первую очередь. Кроме того, он потратился на свое личное расследование и понимал – пора работать. О муже Светланы опытный шантажист навел справки. Тимофей Загорский торговал по России грузинскими винами, имел устойчивую прибыль и в качестве потенциального клиента Беньковскому вполне подходил.

Спортивную немецкую машину сердцеед увидел издалека. Он вошел в кафе и, скосив глаза, разом оглядел все столики. Светлана сидела в уголке и смотрела в бокал с соком. Беньковский скинул на руку плащ и присел рядом:

– Здравствуйте, Светланочка.

– Ой… – Вздрогнула она: – Я задумалась и вас проглядела.

Он улыбнулся, отметил пунцовый цвет щек при своем появлении и нежно погладил Светлану по голове:

– Какая вы красавица!

– Я вам нравлюсь?

– Вы не можете не нравиться.

– Как хорошо. А то мне показалось, что вы меня специально избегаете.

– Ну, что вы, Светланочка, – ужаснулся Беньковский: – Как вам могло подобное придти в голову.

– Спасибо, что разуверили. Я о вас думаю каждый день. Странно, раньше кроме Темы для меня мужчин не существовало.

– А теперь? – Изобразил наивность сердцеед.

– Теперь появились вы. – Глядя влюбленными глазами на суховатую головку с огромным костистым носом, призналась красавица.

– Вы готовы это доказать? – Строго поинтересовался кавалер.

– И вы спрашиваете. – Светлана покраснела еще больше и опустила глаза.

– И мой ужасный вид тебя не пугает? – Экзаменовал женщину Андрон Михайлович, переходя на «ты».

– Не надо об этом. Вы настоящий мужчина.

– Поживем – увидим… – Скромно пообещал кавалер и поднялся.

Светлана тоже нерешительно встала.

– Ты расплатилась? – Бросил он для порядка и, получив утвердительный кивок, повел даму к выходу. Кафе находилась в пяти минутах ходьбы от подъезда его дома. По совету своего друга Светлана оставила машину возле кафе, и они пошли пешком. В прихожей кавалер снял с дамы плащ и повел ее в спальню.

– Доказывай. – Приказал Беньковский.

– Что я должна делать? – Пролепетала Света.

– Что делают в спальне мужчина и женщина? – Усмехнулся кавалер.

– Ты хочешь, чтобы я разделась?

– Нет, милая Светланочка, сначала ты медленно и нежно разденешь меня.

– Хорошо, но почему ты сам…

– Не рассуждай. – Прервал Беньковский: – Я хочу, чтобы ты увидела, с кем ляжешь в постель.

Светлана покорно принялась за дело. Она сняла с любимого твидовый пиджак, смущенно расстегнула ремень на брюках и замерла.

– Давай смелее, чего уснула? – Торопил Андрон Михайлович.

Светлана закусила губу и стянула с него брюки.

– Теперь рубашку. – Потребовал Беньковский.

По мере того, как он оголялся, все явственней проступали черты его уродства. Казалось, природа выкинула странную и неприятную шутку, как теперь говорят молодые, прикол.

– Ну и как я тебе? – Нагловато полюбопытствовал кавалер, оставшись неглиже.

– Я тебя люблю. – Влюбленными очами оглядев сутулую фигуру с тощими костлявыми ногами разного размера, прошептала женщина. Беньковский оскалился, содрал с нее одежды и бросил на постель. Затем раскрыл огромный платяной шкаф. В его дверцу с задней стороны мебельные мастера спрятали двухметровое зеркало.

Беньковский набросился на гостью и потребовал:

– Смотри на наше отражение!

Прекрасное тело молодой женщины принимало его с восторгом. Но от зеркала Светлана старалась отвернуться.

– Смотри в зеркало, я тебе сказал. – Прохрипел он. Светлана подняла глаза и увидела, как над ней замерло чудище. Впалые глазки Беньковского светились от страсти, и весь он, с оскаленной пастью, с огромным костистым носом, напоминал доисторическое животное, вымершее миллионы лет назад. Но женщина, кроме нежности, ничего не испытывала. Это чудовище она любила.

Беньковский наслаждался не эротическим блаженством от близости с великолепной женщиной, он торжествовал свою победу. Победу уродства над красотой.

– Тебе со мной было хорошо? – Испытующе глядя в правый глаз любовника спросила она, когда он, наконец, отвалился.