Счастливчики - Даниэла Стил Страница 24

Ей было известно, что люди находились в клинике Крейга от одного до четырех месяцев, в зависимости от полученных ими повреждений, так что ей предстояло провести там полный срок. Она также знала, что средний возраст пациентов – тридцать восемь лет, то есть вдвое старше ее. Много было мужчин в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Половина всех травмированных попали туда после автомобильных катастроф и лишь десять процентов – в результате происшествий во время занятий спортом. В клинику принимали только пациентов старше шестнадцати лет. Ей также предоставили тьютора, чтобы она не отставала от школьной программы. Для нее это был очень важный учебный год, а она уже пропустила два месяца. Она надеялась расстаться с клиникой Крейга к концу мая, чтобы учиться последние несколько недель в школе. Все будет зависеть от ее успехов в реабилитации.

Ей следовало пройти экстенсивный курс физиотерапии, имелся также длинный список занятий, которые помогли бы ей не чувствовать себя ущербной и обделенной в окружающем мире. Но она также прочитала, что у половины пациентов было неполное разрушение спинного мозга, оставлявшее бо́льшую свободу движений, чем у нее. Были в клинике Крейга и люди с мозговыми травмами, но они занимались отдельно. Вся прочитанная ею литература говорила, что придется тяжело работать, чтобы достичь независимости и вести продуктивную жизнь. Медицинская карта Лили и все сведения о ней уже поступили в клинику. Хотя там и создали непринужденную дружескую атмосферу, но больница есть больница.

Курс физиотерапии должен был укрепить здоровые части ее тела. Ее также научат, как путешествовать одной самолетом, как вести себя в школе, когда она туда вернется. Если она пожелает, то сможет получить водительские права для поездок в специально оборудованном автомобиле. Предлагались также водные процедуры и множество самых разных факультативов. Некоторые из них показались Лили заманчивыми, особенно подводное плавание. Но что не могло не привлечь ее внимания – это лыжи. Она не имела представления, как это будет выглядеть, но очень заинтересовалась. Там были еще и всякие поездки, посещение культурных мероприятий, но некоторые из них показались ей слишком «взрослыми». Ее, как и всякого другого подростка, больше интересовали встречи с друзьями, выезды с ними, музыка и другое в этом же роде. Она ждала, что друзья будут к ней приезжать так часто, как только смогут и захотят.

Всю дорогу Лили молчала. Клиника Крейга располагалась в пяти милях от Денвера и близко к Черри-Хиллз-Виллидж, где они жили. Ей показалось, что они доехали слишком быстро. Отец достал коляску из багажника, усадил дочь и покатил в холл, неся ее чемодан. Указатель направлял вновь прибывших в приемную. Отец показал сестре свою страховую и кредитную карточки и оформил поступление Лили. Ей дали комнату и рассказали, как туда проехать. Это была отдельная палата, как и обещал отец, и ей вручили ключ. Женщина в приемной была очень дружелюбна и сказала Лили, куда обратиться за расписанием занятий, как только она обустроится. Взглянув на отца, Лили поняла, что он тоже сильно нервничает. Ему было невыносимо оставлять ее здесь. Он и раньше не мог выдержать даже недельной разлуки, и вот до чего дошло теперь. По крайней мере, его дочь была поблизости, и он мог навещать ее в любое время, хотя, похоже, ее время здесь будет полностью занято. Весь смысл ее пребывания в клинике Крейга состоял в том, чтобы многому научиться. Билл также планировал как следует заняться их домом, чтобы сделать условия жизни приемлемыми для нее, когда она вернется. Вчера вечером, всего за несколько часов, он уже заметил, как тяжело ей было подниматься по ступенькам в холле, преодолевать препятствия на кухне, в ванной и даже в спальне.

Комната Лили находилась на втором этаже в западном крыле. В клинике имелось множество кафетериев, включая большой на цокольном этаже. Вообще там было много мест и возможностей поесть, хотя еда меньше всего волновала Лили.

В основном ее беспокоили мысли о том, как она познакомится с другими пациентами и специалистами, которые будут с ней работать, и о том, что от нее потребуется. Все это казалось ей намного труднее олимпийских тренировок.

Отец задержался еще на несколько минут и помог ей распаковать чемодан. Он заметил, что комната обустроена так, чтобы пациентка могла дотянуться до всего из коляски. Полки в шкафу были в пределах досягаемости, в ванной тоже все сделано, как ей удобно. Ему словно намекали, что придется и дома переделать даже шкафы, поскольку она не могла в них что-то повесить, и полки тоже располагались слишком высоко.

Когда они разложили вещи, Лили обратилась в кабинет на первом этаже за своим расписанием. Она увидела, что сегодня у нее физиотерапия, плавание, вождение, если это ее интересует, или массаж, а в шесть часов ее ждала встреча с тьютором. День получался насыщенным. Утром ей дали время осмотреться и снабдили списком всех мест, где она может поесть, с оговоркой, что пациентам не разрешается принимать пищу у себя в комнатах. Поощрялось общение. И по вечерам работали разные клубы по интересам, показывали фильмы и проводили всякого рода мероприятия. Когда она показала расписание отцу, на него оно произвело впечатление. С большой неохотой он решился уехать. Лили поцеловала его за порогом своей комнаты. Он обещал позвонить ей позже и навестить вечером. Он знал, каким пустым будет дом без нее, и слезы стояли у него в глазах, когда он отъезжал. Он чувствовал, как будто покидает ее на долгий срок, хотя и понимал, что в перспективе реабилитация принесет ей пользу. Он только желал, чтобы этого эпизода в их жизни вообще никогда не происходило. Уже установили, что никто не виноват, это был действительно случай, жестокая игра судьбы.

Когда отец уехал, Лили решила вернуться к себе и заглянуть в свой айпад. Она знала, что музыка поможет ей снять напряжение. Ей хотелось позвонить Веронике, но та еще не вернулась из школы. У Лили остался мобильник, так что она могла связываться с отцом и с друзьями, и они могли поддерживать связь с ней.

Она слушала музыку с закрытыми глазами, когда дверь внезапно открылась. Вздрогнув, она открыла глаза и увидела в дверях молодого человека в коляске, примерно ее возраста, с длинными светлыми волосами. Он внимательно и как бы с любопытством ее разглядывал. Лили достала наушники из ушей.

– Привет, – сказала она робко. – Меня зовут Лили. – Она заметила, что у него длинные ноги, а на руках что-то вроде перчаток для гольфа с торчащими из них палочками, и кресло у него автоматическое, а не с ручным управлением, как у Лили. Управляя движением с помощью маленького рычажка, он, ловко маневрируя, въехал в комнату. При этом он ей улыбался. Парнишка был очень недурен собой.

– А я Тедди. Меня заинтересовало, кто занял отдельную комнату. У меня тоже отдельная. Но это потому, что я пробыл здесь дольше всех.

– А как давно ты здесь? – Они смотрели друг на друга с любопытством. Он непринужденно передвигался по комнате.

– С двух лет, – небрежно отозвался он. Лили изумилась. – Я шучу. Я здесь немногим больше двух лет. У меня полное разрушение спинного мозга. Несчастный случай во время поездки верхом. Меня привезли сюда в пятнадцать лет по особому разрешению. И я пробыл здесь два года, потому что мои родители боятся держать меня дома. У меня задета диафрагма, – сказал он беспечно, – поэтому я иногда не могу дышать. Как, например, когда я простужен. Так что ты теперь обо мне все знаешь. Да, еще! Мне семнадцать лет. А ты здесь почему?