Тринадцать капель от иллюзий - Марина Серова Страница 24

— Так как же насчет турбазы и ее появления там?

— Насчет этого мне добавить нечего, — совершенно твердо произнес Антон. — Я был страшно поражен, когда она явилась к нам с Ритой, чтобы ехать на «Дубовую гриву». Просто нелепая выходка, вот что это такое. Потом, когда я провожал ее до домика, я, конечно, высказал ей, что об этом думаю. Сказал, что мне и так хватает неприятностей с женой, чтобы еще Света мне их добавляла.

— А она?

— Она просто смиренно все выслушала, хотя на нее это и не похоже. Но, наверное, сама поняла, что переборщила. Света так и сказала, что я во всем прав, что она будет вести себя крайне осторожно и Алла ни о чем не догадается.

— Антон, а что ты сам-то думаешь по поводу ее смерти?

Мой вопрос заставил Королева глубоко задуматься.

— Конечно, я много думал об этом. Честно говоря, мне ее смерть кажется настолько нелепой, что я готов признать возможность несчастного случая. Я только не понимаю, зачем она пошла на причал, ведь сама сказала, что собирается лечь спать…

— Значит, обманула.

— Обманула?

— Ну да. Сказала, что собирается спать, а у самой были другие планы.

— И ты знаешь какие?

— Ты тоже знаешь: пойти на причал.

— А зачем?

— Вот этого я пока не знаю. Думаю, она там с кем-то договорилась встретиться, а этот кто-то ее убил.

Мы замолчали. Сначала исповедь Антона о несчастливой семейной жизни, а потом обсуждение Светиной смерти совершенно вывели меня и моего собеседника из состояния, которое соответствовало бы любовному свиданию. Антон тоже это почувствовал. Что касается меня, то, разговаривая с ним, я все больше убеждалась, что к смерти Светы он не причастен, и эта мысль несла мне большое облегчение. Видимо, желая сменить тему, он спросил:

— А где же собачка, которая вчера здесь бегала?

Мне хотелось его немножко развеселить, кроме того, теперь я чувствовала к нему доверие, поэтому я в общих чертах рассказала ему историю о том, как попала ко мне эта собака. Королев и вправду рассмеялся и неожиданно добавил к моему рассказу некоторые подробности.

Оказывается, не кто иной, как Алла, помогла Петряеву раздобыть собаку. Спаниель Джонни, которого я видела на турбазе, был любимцем Аллы и имел отличную родословную. Алла была членом собачьего клуба и участвовала в различных выставках породистых собак.

— А я-то думала, что спаниель ходит с тобой на охоту.

Но Королев отрицательно покачал головой:

— Нет, для охоты собаку нужно специально обучать, а мне некогда было этим заниматься. Джонни замечательный пес, но совершенно необученный. Что касается Аллы, так ей льстит мысль о том, какая необыкновенная родословная у ее собаки, а остальное ей неважно. Так вот, несколько дней назад к нам домой принесли ту самую корзину, которую я вчера у тебя видел, и попросили передать Алле. Мы с ней почти не разговариваем, поэтому я даже не стал вникать, в чем дело. Передал, да и все. Алла взяла корзину и увезла куда-то.

— Значит, Алла продолжает встречаться с Петряевым, раз оказывает ему услуги? — спросила я.

Королев вздохнул.

— Я хорошо понимаю, что, пока я не разведусь, покоя мне не видать. Но, честно говоря, я просто боюсь этой процедуры: суда, огласки, разборок… Ты меня понимаешь?

— Наверное, да, хотя я, к счастью, ни разу не разводилась.

Я немного подумала и совершенно искренне добавила:

— И не хочу.

На следующее утро, когда Антон ушел на работу, я вновь отправилась к дому Динары и устроилась в зоне досягаемости своего подслушивающего устройства. Динара уже ушла на работу, а Влад опять слушал радио. Он предпочитал музыкальные каналы, на которых популярные мелодии перемежаются пустой болтовней ведущих.

Прошло более двух часов. От утомительного сидения в машине я устала больше, чем если бы носилась по городу. У всякой работы есть свои недостатки, но в моей для меня самым трудным является высиживание в засаде и наблюдение. Вдруг в квартире Динары раздался телефонный звонок. По репликам Влада я поняла, что звонила Динара и, по-видимому, обещала задержаться после работы. Влад горько сетовал по этому поводу, но выражал понимание. В итоге он пообещал ее откуда-то встретить. После этого разговора «караоке» и звон кастрюль возобновились. Судя по всему, кулинария была для Влада любимым хобби. «Неужели он даже из дома не выходит? — думала я, зевая. — Еще немного, и я засну на боевом посту».

Однако следующий час ожидания принес некоторые результаты. Я услышала еще один телефонный разговор. На этот раз звонила явно не Динара. Несмотря на то что и с Динарой Влад разговаривает всегда подчеркнуто ласково, для этой собеседницы у него нашлись особенные интонации. В его голосе звучала неподдельная заинтересованность, он и уговаривал, и настаивал, и не мог скрыть своей зависимости от настроения особы, с которой говорил:

— Ну, потерпи, пожалуйста, прошу тебя, осталось совсем немного.

И потом опять:

— Не волнуйся, все идет как надо, все будет, как я обещал.

Но на том конце провода, по-видимому, были не очень довольны тем, как все идет и куда идет. Все это меня очень-очень заинтересовало. Мою скуку и сонное настроение как рукой сняло. Настроение Влада после этого звонка тоже изменилось. Он больше не подпевал радио и даже совсем его выключил. В квартире стало очень тихо. Я ждала еще долго, очень устала, но больше в этот день ничего не случилось. В конце концов я решила уехать, хотя и опасалась упустить что-нибудь важное. Но и мне ведь нужно как-то поддерживать дух в своем грешном теле, а я с самого утра ничего не ела. «Ладно, поеду домой. Вернусь сюда завтра. Если Влад ведет двойную жизнь, я выясню это, и он никуда от меня не денется». Успокоив себя таким образом, я завела мотор, нажала на газ и покинула пост наблюдения.

Дома я почти сразу же легла спать, потому что планировала пораньше вернуться обратно. Я знала, что Динара уходит на работу к восьми, и мне хотелось послушать, о чем они будут говорить не по телефону. Моя затея вполне удалась. Из разговора моих голубков за завтраком я поняла, что у Динары уже некоторое время больна мать, а теперь ей стало хуже. Пока она лечилась дома, а теперь, после вчерашнего приступа (из-за этого Динара после работы пошла не домой, а к матери), появилась необходимость положить ее в больницу. Все утро Динара говорила только об этом. Чувствовалось, что она очень расстроена и обеспокоена. Динара сказала, что если ей удастся отпроситься с работы, то она посвятит день устройству матери в больницу: она уже кому-то звонила по этому поводу, спрашивала о месте в палате, о каких-то процедурах. Влад принимал горячее участие в горе своей подруги. Он старался успокоить Динару, говорил, что здоровье ее матери обязательно поправится, а пока пообещал помочь отвезти женщину в больницу на машине друга.

Динара ушла на работу. Проводив ее, Влад действительно позвонил какому-то Андрею и договорился с ним о транспортировке больной в стационар. Тот, по-видимому, сразу вошел в положение и пообещал помочь. После этого Влад некоторое время не подавал признаков жизни: в квартире было так тихо, что я решила, что он спит. Потом я внезапно поняла, что он куда-то уходит: послышалось, как хлопнула входная дверь.