Общак - Деннис Лихэйн Страница 24

Кузен Марв стоял в двери, выходившей в переулок, и курил, пока Боб собирал пустые мусорные баки, которые вынесли накануне вечером. Как всегда, ребята с мусоровоза раскидали баки по всему переулку, и Бобу пришлось снова выстраивать их в ряд.

Кузен Марв сказал:

— Это ниже их достоинства, просто вернуть баки туда, где взяли. Это же будет означать, что они проявили уважение к кому-то.

Боб поставил два пластмассовых бачка друг на друга и отнес их к дальней стенке. Придвинул к стенке вплотную, втиснув между другими баками и капканом для крыс, и в этот момент заметил пластиковый мешок для мусора из тех особо прочных, какие используют на стройках. Он такого не выбрасывал. И достаточно хорошо знал, чем занимаются соседи — маникюрный салон «Сайгон» и доктор Санжеев К. Сет, — и знал, какой мусор они обычно выносят, — это точно не их. Боб пока оставил мешок на месте и вернулся в переулок за последним мусорным баком.

— Если бы ты просто согласился платить за большой контейнер… — начал было Боб.

— С чего бы мне платить за контейнер? — оборвал его Кузен Марв. — Может, ты забыл, что я больше не владею баром? Платить за большой контейнер… Это же не твой бар, его забрал Човка.

— Это было десять лет назад.

— Восемь с половиной, — поправил Боба Марв.

Боб отнес к стене последний бачок. Подошел к пластиковому черному мешку. Мешок на сорок пять галлонов, но далеко не полный. То, что лежало внутри, было не очень большим, но при этом топорщилось в стороны, значит в длину около фута. Может, кусок трубы или картонная трубка, в каких переносят афиши.

— Дотти считает, нам стоит съездить в Европу, — сказал Кузен Марв. — Вот в кого я превратился: мужик едет в Европу с сестрой и мотается, блин, по экскурсионным автобусам с фотоаппаратом на шее.

Боб стоял рядом с мусорным мешком. Тот был завязан, но завязан очень слабо, достаточно слегка потянуть за край, чтобы мешок раскрылся, как розовый бутон.

— Когда-то давно, — сказал Кузен Марв, — мне хотелось отправиться в путешествие, я бы тогда поехал с Брендой Маллиган, или Шерил Ходж, или… помнишь Джиллиан?

Боб придвинулся к мешку. Теперь он стоял так близко, что еще немного — и он сам окажется в мешке.

— Джиллиан Вейнгроув? Она была хорошенькая.

— Она курила до одури. Мы тогда целое лето везде ходили вместе. Ездили в тот бар на пляже Марина-Бей. Как он там назывался?

Боб услышал, как отвечает:

— «Тент». — А сам в это время развязал мешок и заглянул внутрь. Легкие словно наполнились свинцом, зато голова сделалась как воздушный шарик с гелием. Он на мгновение отвернулся от мешка, и переулок качнулся вправо.

— «Тент», — говорил Марв. — Точно, точно. Интересно, он все еще существует?

— Ага, — услышал Боб собственный голос, который доносился до него как будто из длинного тоннеля, — только теперь он называется как-то по-другому.

Он поглядел на Марва через плечо и дождался, пока тот перехватит его взгляд.

Кузен Марв отшвырнул окурок.

— Что?

Боб остался стоять на месте, держа мешок за края.

Кузен Марв поглядел на мешок, затем снова на Боба. И остался в дверном проеме.

— Ты должен… — произнес Боб.

— Нет, не должен, — сказал Кузен Марв.

— Почему?

— Я ничего не должен, — сказал Кузен Марв. — Ясно? Я стою, мать твою, на месте. Стою здесь, потому что…

— Ты должен посмотреть… — сказал Боб.

— Не должен я никуда смотреть. Ты меня вообще слышишь? Не должен я, на хрен, смотреть ни на Европу, ни на гребаный Таиланд, ни на этот гребаный мешок. Я просто стою вот здесь.

— Марв.

Марв бешено замотал головой, как делают маленькие дети.

Боб ждал.

Кузен Марв потер глаза, неожиданно смутившись:

— Когда-то мы были бандой. Помнишь те времена? Люди нас боялись.

— Помню, — сказал Боб.

Марв закурил новую сигарету и подошел к мешку так, как подходят к испуганному еноту, забившемуся в угол подвала.

Он остановился рядом с Бобом и заглянул в мешок.

На небольшой кучке залитых кровью денег лежала отрубленная чуть ниже локтя рука. Рука с часами, которые остановились на 6:15.

Кузен Марв медленно выдохнул и все выдыхал, пока воздуха в легких совсем не осталось.

— Но это же просто… — произнес Кузен Марв, — в смысле…

— Я знаю.

— Это ведь…

— Я знаю, — сказал Боб.

— Дерьмо.

Боб кивнул.

— Нам придется куда-то это девать.

— Деньги? — спросил Кузен Марв. — Или это…

— Могу поспорить, денег здесь ровно столько, сколько у нас забрали в ту ночь, — сказал Боб.

— Ну, значит… — произнес Кузен Марв.

— Значит, мы вернем им деньги, — сказал Боб. — Именно этого они и ждут.

— А это? — Марв указал на руку.

— Мы не можем просто оставить это здесь, — сказал Боб. — Иначе копы выйдут на нас.

— Но мы же ничего не сделали.

— На этот раз ничего, — произнес Боб. — Но что, по-твоему, сделают с нами Човка и Папа Умаров, если копы займутся этим делом вплотную?

— Да, — сказал Марв. — Конечно, конечно.

— Ты должен взять себя в руки, Марв.

Марв при этих словах захлопал глазами:

— Это ты мне говоришь?

— Да, тебе, — сказал Боб и понес мешок в бар.

В крошечной кухне, рядом с грилем с четырьмя горелками и фритюрницей, у них был стол, на котором они готовили бутерброды. Боб расстелил на столешнице кусок вощеной бумаги. Вытянул из рулона над столом пищевую пленку. Вынул руку из раковины, куда сгрузил, чтобы обмыть, и замотал в пищевую пленку. Получившийся тугой сверток он упаковал в вощеную бумагу.

Марв наблюдал за ним из дверного проема, на его ошеломленном лице было написано отвращение.

— Похоже, ты проделывал такое тысячу раз, — заметил он.

Боб окинул его взглядом. Кузен Марв потупился и уставился в пол.

— А ты не спрашиваешь себя, что было бы, если бы ты не сказал о часах? — спросил он Боба.

— Нет, — сказал Боб, несколько резче, чем собирался. — Не спрашиваю.

— А я спрашиваю.

Боб заклеил края вощеной бумаги, и теперь рука была запакована, как какой-нибудь дорогой кий для пула или сэндвич в фут длиной. Боб положил сверток в спортивную сумку.