ГЗ. Жизнь и смерть в главном заповеднике российских студентов - Александр Ермак Страница 24

Зоя зачерпнула из вазочки.

– Какое? – не удержался поинтересоваться я.

Она попробовала:

– Не пойму. – Зоя съела еще ложку. – Вкусно. Но непонятно…

Кто-то дал справку:

– Это из помидоров. Марта прислала из Перу. Она в прошлом году защищалась, помните? Вот с оказией передала. Ее бабушка делала…

Зоя удивилась:

– Из помидоров? – съела еще и зажмурилась от удовольствия. – А вкусно как…

И у меня побежали слюнки:

– Хочу.

Зоя тут же сунула мне в рот полную ложечку:

– Будем есть по очереди.

Я был бы рад, если бы она кормила меня не только с ложечки, но и с таких близких, поблескивающих аппетитных губ…

Народ тем временем начал свистеть, топать ногами и хором требовать Виталика:

– Виталика! Виталика!..

Уже знакомая мне веснушчатая Рита выбежала в коридор. Вернулась через минуту:

– Да идет он, идет. Его Сережка к себе затащил аккорды показать…

Народ немного утих. Заговорил о термехе, сопромате, лошади Александра Македонского, четвертом сне Веры Павловны, об экзаменах, своих сокурсниках и преподавателях:

– Прикинь, накануне мы день рождения у Сантоса отмечали, перебрали немного, а утром будильник у меня чокнулся и приперся я на экзамен первым. Захожу в аудиторию. Никого. Хотел было уйти, а тут и препод подвалил. Обрадовался, что уже кто-то есть. Быстренько достал из портфеля билеты. «Берите», – говорит. Беру, башка трещит, но читаю вопросы, собираюсь сдавать. Читаю первый вопрос и в шоке – не знаю. А ведь готовился. Читаю второй вопрос – вообще, что к чему, не представляю. Спрашиваю: «Можно поменять билет?» Качает головой, но разрешает. Беру. Читаю. Первый вопрос, второй – не знаю. Ужас. Спрашиваю опять: «Я бы еще поменял». Препод берет мой билет, смотрит, смотрит, смотрит и вдруг засуетился так: «Ой, извините, это билеты для другого факультета. Моя жена там преподает, и просто мы утром конверты перепутали…» Блин!

– А наш на лекции такое выдал. Говорит «Подчеркните это крупными буквами!»

– А знаете, что с Федором на экзамене приключилось?

– Это с каким?

– С нашим, он за сборную университета выступает.

– Ну?

– Пришел он, значит, на экзамен к нашей старушке, совсем не готовился. Думал, все как обычно прокатит: скажет, что, мол, спортсмен, честь университета защищает, ну и тройка, а то и четверка ему обеспечена. Сказал все, как полагается, а она взяла его зачетку, смотрела в нее, смотрела и вдруг спрашивает: «А каким спортом вы занимаетесь?» Он ей так гордо: «Прыжками». Она зачетку его в открытую форточку раз – и бросает и говорит: «Что ж, прыгайте…»

– А у нас Чупракова три билета поменяла и потом еще четвертый попросила. Профессор взял ее зачетку и поставил тройку. Объяснил коллегам: «Раз ищет, значит, хоть что-то да знает…»

– А мы в этот раз халяву ловили.

– И как?

– Поймали! И сдали без трояков.

Я спросил Зою на ухо, пробиваясь через соседские разговоры:

– А как ее здесь в ГЗ ловят?

Она ответила также мне в ухо:

– Накануне экзамена ровно в полночь надо взять в руки зачетку и прошептать над ней магическое заклинание: «Ловись, халява, большая и маленькая». После этого зачетку бросают в распахнутое окно на 18-м этаже и бегут по лестнице на улицу. Зачетку надо поймать на лету. Если удастся, то халява твоя – сдашь без проблем. Только не надо зачетку открывать до экзамена, чтобы халява не сбежала.

Кто-то сзади запустил:

– Народ, вот загадка: «Ползут три черепахи по плоскости. Одна говорит: впереди меня нет черепах, а сзади ползут две. Другая говорит: впереди меня одна черепаха и сзади одна. Оставшаяся говорит: впереди меня ползут две черепахи и сзади две. Вопрос: В каком случае такое может быть?»

– Ползет по сфере…

– По спирали…

– Эх, вы математики. Да просто она врет… Ну, не хватает у вас интеллекта.

– Ты сам давно свой IQ мерил?

– Да ты сам можешь свой уровень в два счета измерить! Знаешь самый простой способ?

– Ну?

– Раздели в уме 111 на 3.

Я тут же подсчитал. И услышал несколько голосов. Да, многие, как и я, решили правильно. Я огляделся. Были и смущенные взгляды. Не всем удалось пройти этот тест. Но действительно ли он определял уровень интеллекта?

Сомнения были, похоже, не только у меня. Но особо поспорить не удалось. В комнату вошел худощавый брюнетистый парень с гитарой. Ему тут же освободили стул, уплотнив массовку на столе:

– Давай, Виталик!

И Виталик давал. Каких только песен не было в его репертуаре. И шуточный вариант «Gaudeamus», припев которого мы дружно грянули всей комнатой:

«На фиг академию,

К черту профессуру!

Мне бы пива пенного,

И девчонку-дуру…»

А потом была «Возьмемся за руки, друзья»:

«Поднявший меч на наш союз, достоин будет худшей кары.

И я за жизнь его тогда не дам и ломаной гитары.

Как вожделенно жаждет век нащупать брешь у нас в цепочке,

Возьмемся за руки, друзья, возьмемся за руки, друзья,

Чтоб не пропасть поодиночке…»

И «Альма-матер»:

«Альма – матер, Альма – матер, легкая ладья,

Белой скатертью дорога в ясные края.

Альма – матер, альма – матер, молодая прыть,

Обнимись народ лохматый, нам далеко плыть…»

И «Морально мы опустошенные»:

«Морально мы опустошенные

И недоразвиты физически.

Всегда голодные и сонные

В науку тыкаемся лбом…»

И «Напрасно студенты ждут друга в пивной»:

«Марксизм свое веское слово сказал:

„Материя не исчезает!”

Загнется студент – на могиле его

Такой же лопух вырастает…»

И, конечно, «Во французской стороне»:

«Во французской стороне, на чужой планете,

Предстоит учиться мне в университете.

До чего тоскую я, не сказать словами,

Плачьте ж, милые друзья, горькими слезами!»

И даже «И вновь продолжается бой»:

«И вновь продолжается бой.

И сердцу тревожно в груди…

И Ленин – такой молодой,

И юный Октябрь впереди!»

И еще, и еще, и еще…

Мы и слушали, и продолжали подпевать:

«По рюмочке, по маленькой налей, налей, налей,

По рюмочке, по маленькой, чем поят лошадей!