Забавы негодяев - Татьяна Луганцева Страница 24

– Жива! – обрадовался голос.

Настя скосила глаза и оторопела. Над ширмой торчало улыбающееся лицо Петра.

– Ты что тут делаешь?! Немедленно отвернись! Как не стыдно! – закричала она, извиваясь под рукой доктора.

– Мадам, не дергайтесь! – попросил доктор, но она не успокоилась, пока не исчезло довольное лицо Петра.

Как только она натянула трусы, он появился снова. Ничего примечательного за то время, пока они не виделись, с ним не произошло, только она заметила, что его красивое лицо было очень бледное и одну руку он держал, прижав к туловищу.

– Привет! – слабо улыбнулся он. – Извини.

– Давно не виделись! – фыркнула Настя, не совсем понимая, чего ради Петр сияет, словно начищенный медный таз.

– Очень давно! Ты сама не знаешь, что ты для меня сделала!

– Принесла грудку или ножку в соусе, – нахмурилась Настя, которой не понравилась та реакция, которая происходила с ней всякий раз, когда она видела этого типа.

То есть видела она его второй раз в жизни, а сердце уже готово было выскочить из груди, и вряд ли это было действие этого укола.

– Ты жизнь мне спасла! Этот отморозок целился мне прямо в сердце и уже начинал стрелять, и если бы не ты… если бы ты его не дернула… – развел руками Петр и поморщился.

– Да, я молодец, – согласилась Настя, – постойте, вас же в больницу увезли?

– Увезли, и что? Пуля навылет прошла, перевязали, укол какой-то сделали, и я сбежал. Взял такси и сюда! Честно говоря, был в каком-то странном состоянии полусна, полубодрствования, иначе бы ни за что тебя не бросил и не дал бы увезти себя в больницу.

– Спасибо за заботу, – засмеялась Настя. – Со мной все хорошо… чего вы так за меня все беспокоитесь?

Петр как-то странно посмотрел на нее, весь его взгляд выражал недоумение, мол «не сказал бы, что с тобой все хорошо».

– А чего не встаешь? – спросил он.

– А с какого момента мы на «ты»? – переспросила его Настя, понимая, что выглядит она не лучшим образом.

– С того, как ты самоотверженно обезвредила преступника, мы братья по крови. Или сестры?

– Скорее, брат и сестра. Ну, допустим, обезвредил их ты, а я так… несколько помогла, – смутилась Настя и, заорав, вцепилась в руку Петра. – Как больно!

Именно в этот момент врач приступил к обкалыванию ее коленки.

– Потерпите, дорогая! Я знаю, это очень неприятно, зато потом сможете встать, – успокаивал ее врач, орудуя иголкой в ее измученной коленке. Боль стояла в ноге раздражающая, так как лекарство вводилось в суставную сумку, где и так находилась суставная жидкость, под большим давлением.

Петр с большим сочувствием смотрел на то, что делает эскулап, и держал Настю за руку. Она проследила за его взглядом и содрогнулась. Ее худая, с синюшным оттенком нога с торчащей коленкой, вокруг которой красовались шрамы уже от неоднократных операций, производила жуткое впечатление.

Доктор вытащил иголку и протер кожу чистой марлевой салфеткой, перехватив текущую каплю анестетика и крови.

– Вот и все! Молодец, до свадьбы заживет.

Настя вцепилась в подол юбки, тщетно пытаясь натянуть ее, чтобы прикрыть это страшное зрелище.

– Помоги мне! – протянула она руку Петру, и тот легко поднял ее на ноги.

– Подожди, стрекоза! Я еще эластичным бинтом перебинтую, – засуетился врач, обращаясь к Петру. – Вот буйствует, отказывается ехать в больницу.

– Я домой! – сразу же предупредила Настя.

– Я провожу, – вызвался Петр, подставляя свое здоровое плечо.