Охота на мачо - Алексей Макеев Страница 24

Хотя… Тогда рядом с ним была Вероника! Вот кто заставлял его жить и стремиться к чему-то! Мысленно отрываясь от нынешней суровой реальности и погружаясь в то самое прошлое, он помнил, что все было тогда только ради нее. Он с улыбкой вспоминал тот факт, что и побрился первый раз, думая о ней. Как она отреагирует на то, что он уже бреется. Конечно, это было не в институте, а гораздо раньше. Тогда он и познакомился с ней на теннисном корте. Теннис! Он никогда не хотел им заниматься. Куда больше прельщал хоккей, спорт, которому он готов был поклоняться. Вот где, возможно, он мог бы добиться успеха. Но отец настоял на теннисе. Зачем это ему нужно было? Чего он хотел добиться, отправляя сына учиться игре в большой теннис? Это до сих пор оставалось для него загадкой. Вопросом. Ответ на который уже не отыщется.

Вероника появилась в тот день, когда он твердо решил, что сегодня его последнее занятие. И что бы там ни говорил отец, как бы он ни ругался, ни настаивал, на корт пути уже не будет. А она… Она переломила в нем все! И только рядом с ней он был способен почувствовать, что такое настоящая жизнь! Во всей ее красоте.

Он скрипнул зубами, прогоняя незаметно подкравшееся наваждение. С этим уже все… Отрезано и забыто. Все забыто.

Его глаза встретились с глазами полногрудой тетки за стойкой бара. Она смотрела в его сторону, но не могла видеть выражения его лица. Он ведь намеренно сел в тень. Тогда почему она смотрит? Откуда такой интерес? Ах да! Она, наверное, прикидывает, почему он не пьет заказанное пиво?

Он выпил. Два больших глотка, и емкость опустела наполовину.

Нервы, нервы, нервы! Черт бы их побрал! Это неправильно. Этого не должно быть. Никакой нервозности, никакой паранойи… Никто не преследует его. Никто не следит за каждым его движением настороженным взглядом. Все это чушь.

Он – человек из толпы. Такой же серый и неприметный. Так должно быть. Это правильно.

Скрипнула несмазанная дверь, и в помещение прокуренной забегаловки шагнул высокий брюнет в стильном светло-зеленом костюме. Охотник поднял голову. Вот кто действительно напряжен. Вот кто и в самом деле нервничает не на шутку. Верхний свет упал на овальное, слегка зауженное книзу лицо брюнета, и Охотник увидел, что в его карих глазах плещется вполне осязаемый страх. Настолько материальный, что, казалось, протяни руку – и ты сможешь прикоснуться к нему. Или это тоже иллюзия?

Брюнет остановился на пороге и обвел взором помещение. Пристально оценил барменшу, затем двух находящихся на пути в астрал хануриков и наконец остановил свой взгляд на дальнем столике в углу. Пружинистой походкой пошел в этом направлении. Охотник следил за его приближением. Руки брюнета были глубоко заложены в карманы широких просторных брюк, и он мог бы поспорить, что кисти молодого человека сжаты в кулаки. Еще один характерный признак нервозности.

Брюнет остановился у его столика. Охотник чуть наклонил голову и заметил, что полногрудая барменша внимательно изучает спину нового визитера.

– Сядь, Леня, – тихо произнес он.

Брюнет покорно опустился на стул. Выудил руки из карманов, но продолжал держать их где-то под столешницей.

– Ты напряжен, – констатировал очевидный факт Охотник. – Чертовски напряжен. Хочешь пива?

Он подтолкнул визави свою порцию «Арсенального». Тот отрицательно покачал головой.

– Почему нужно было непременно встречаться в этом гадюшнике?

– Тише, Леня, тише. Тебя слышат люди. На тебя смотрят.

– Мне наплевать.

– А мне нет.

– Почему ты выбрал такое место? – не унимался Леонид. Его высокий лоб покрылся испариной.

– Мне нравятся тихие уютные уголки, – в отличие от своего собеседника Охотник был воплощением спокойствия и невозмутимости. Его глаза, не мигая, смотрели на Леонида. Он глубоко затянулся сигаретой. – Ты принес?

Вместо ответа рука брюнета скользнула под пиджак и извлекла оттуда желтый, перетянутый резинкой конверт. Он бросил его на стол, левым краем угодив в пепельницу. Та слегка сдвинулась с места. Глаза Охотника быстро метнулись сначала в одну, затем в другую сторону. Неизвестно откуда у него в руках возникла газета, и он небрежно накрыл ею конверт. Языком перекатил фильтр сигареты в противоположный уголок рта. Прищурил глаз, предохраняя его от попадания дыма на слизистую оболочку.

– Ты уверен, что не хочешь пива?

– Нет. Я ничего не хочу. – Леонид смахнул рукой пот со лба и тяжело выпустил воздух из легких. – Извини. Я в последнее время и в самом деле чувствую себя не в своей тарелке. Такое ощущение, что мне дышат в спину.

– Кто?

– Не знаю. Я же сказал, такое чувство. Будто кто-то у меня за спиной…

– У тебя разыгралось воображение.

– Воображение?.. – Леонид обернулся через плечо. – Да, наверное. Наверное, ты прав… Но… Разве у тебя не бывает такого?..

– Я – Охотник. – Ответ был простым, но произнесенным с достоинством.

– Да, я знаю… Когда ты позвонишь? – спросил Леонид, и на этот раз его собеседник с удовольствием отметил, что тот говорит значительно тише.

– Как я могу сейчас ответить на этот вопрос? – Он повел бровью. – Позвоню. На днях. Более точного определения не будет, Леня. Ты уж не обессудь. Жди.

– Я пойду. – Леонид поднялся на ноги.

Охотник ничего не ответил. Его недавний собеседник развернулся и той же пружинистой походкой двинулся к выходу. Полы его стильного светло-зеленого пиджака развевались при ходьбе. Скрипнула несмазанная дверь.

Охотник взял со стола газету вместе с конвертом. Улыбнулся барменше и погасил окурок в пепельнице.