Нарушители правил - Дмитрий Новоселов Страница 24

– Я за два месяца всех своих сперматозоидов научился узнавать по именам.

После этой фразы мы смеялись минут пять. Закончу я, начнет Чебоксаров, закончит Чебоксаров, начну я.

– Только толку нету, – сказал он грустно.

Чтобы и эта пауза не пропала даром, я быстренько выпалил:

– И все-таки, почему вы разошлись с Тихоновым?

– Да потому что он вор и подонок, – выражение лица у Чебоксарова резко изменилось. В голосе слышалась ненависть. – Он хотел меня выкинуть из бизнеса. Уже все было готово. Неделя – и я без штанов. Вот, смотрите, – он достал из верхнего ящика стола стопку бумаг, – здесь собраны все его шаги. Он начал переписывать аренду на другие конторы, снял склады. Потом, всю работу по фирме вел я. Тихонов же – бухарик. Пьет, пьет, потом выйдет из запоя и ему начинает казаться, что он Билл Гейтс, основатель империи. Орет на всех, суетится, мешает работе. Перемутит все и опять в запой. Надоело мне его на своем горбу тащить. Пусть подыхает. Вот сейчас и посмотрим, у кого жопа шире.

Я посмотрел на бумаги. Это были ксерокопии каких-то бухгалтерских документов. От частых просмотров концы листов изрядно пообтрепались. Чебоксаров набрал воздуха в легкие и продолжил:

– Перед тем, как нам поделить фирму, он поднял всем работникам зарплату на сорок процентов. Я ему говорю: «На каком основании»? предпосылок то нет. Фирму только просадим. И так на грани окупаемости работаем. Вошел в конфликт, отменил приказ. А он и говорит работникам: «Вот смотрите, я повышаю вам зарплату, а этот буржуй не хочет». Вышло, что я козел, а он – д,Артаньян. Я только потом понял, зачем он это делал. Почти все работники к нему ушли. Правда, только среднее звено. Ключевые фигуры остались со мной. И самое главное – Аркашка принял мою сторону. Мой пастушок. Я бы без него пропал. Правда, на время взял отпуск. Почти все менеджеры поддержали меня. И связи в правительстве остались. Он все кичился своей дружбой с губернатором, а тот нас кинул в самый сложный момент.

Чебоксаров положил большой палец левой руки на пульс и принялся шепотом считать. Оставшись довольным показателями, продолжил с удвоенной энергией:

– Он вообще перессорился со всеми важными людьми. Наступил такой момент, когда нас из-за него перестали приглашать на тусовки. Понимаешь, стало стыдно говорить, что я работаю в паре с этим типом. Под конец, мне показалось, что он вообще не в себе. Все мозги пропил. Все время считал прибыль. Что-то складывал, вычитал, делил, постоянно таскал с собой калькулятор.

– А что, – перебил я Чебоксарова, – когда человек постоянно что-то считает, это плохо?

– Дело не в этом, он не правильно считал. Ему казалось, что наша гигантская прибыль куда-то разбазаривается. Как протрезвеет, спрашивает: «А где деньги»? Я пытаюсь ему объяснить, а он вытаскивает калькулятор и сыпет цифрами. А они все не верные. Он затраты почти никогда не учитывал. Жил как в небесах. Один раз заявляет при людях: «Мы зарабатываем по два миллиона в месяц». Я чуть вилкой не подавился. Потом шепотом ему говорю, что только на складские расходы мы из этих двух миллионов тратим четыреста пятьдесят тысяч. Он вылупился на меня, как баран на новые ворота.

– Нельзя было сесть, поговорить? Ведь до этого как-то пятнадцать лет уживались.

– Я сам удивляюсь тому, как мы столько продержались. Последние пол года вообще с ним не разговаривали. Общались через Аркашку. И знаешь, что этот дурак сделал? Передал, что объявляет мне войну. Как мальчишка. Я, говорит, пост держать не буду. Во время боевых действий солдаты и полководцы от поста освобождаются. Придурок. Деградант. Он вообще никогда, никаких постов не держал.

Мой собеседник замолчал.

На столе у Чебоксарова стоял комбинированный офисный набор марки “Cabinet” из дерева и железа. Дерево лакированное, а железные детали в дырочках. Я начал считать дырочки на держателе для бумаг. Досчитал первый ряд до середины и сбился.

– Вы в туалет не хотите? – поинтересовался Чебоксаров.

– Нет.

– Тогда давайте еще попьем чаю, – он велел телефонной трубке повторить порции.

– Этот воевода рано или поздно обанкротится. И, вот увидите, в этом буду опять виноват я. Я вообще всегда и во всем был в его глазах виноват. Один раз проводим совещание. Меня менеджер спрашивает, почему мы до сих пор не закупили тетради на Архангельском целлюлозно-бумажном комбинате. Я уже приготовился ответить, что договор подписан, мы накапливаем деньги, но мой напарничек перебивает, дескать, нам не до тетрадей, посмотрите, какую машину купил себе наш генеральный директор, все деньги туда ушли, – видимо Чебоксаров рассказывая, опять пережил эту сцену и чуть не задохнулся от возмущения. – Да. Я купил себе машину. Да. Дорогую. Но я ведь его расходы не контролирую. Баб, квартиры, заграницы. Прежде чем вытащить деньги из оборота я все досконально просчитал. Нам бы и на тетради хватило. Этот урод таким образом постоянно унижал меня в глазах коллектива.

Та же самая девушка принесла чай и печенье. Нужно было начинать разговор о деньгах. Я открыл было рот, но Чебоксаров меня опередил.

– Вы посмотрите эти бумаги повнимательней. Там ясно видно, что Тихонов зарегистрировал второй «Бумторг» в другом районе города за семь месяцев до распада. Тогда еще ни сном, ни духом никто не говорил о конфликте. Он заранее готовился.

– Я это… – наконец решился я.

– В туалет?

– Нет.

– А я бы не отказался пописать. Тогда давайте еще чаю.

Я сбился с мысли и поправил очки.

Третья чашка чая оказалась лишней. Я на самом деле захотел в туалет, но после навязчивых предложений Чебоксарова, почему-то стеснялся попроситься. Около получаса мы болтали о канцелярском бизнесе. Разговор получился тупой и бессмысленный.

– Ну, а теперь пойдемте в сортир, – произнес, наконец, Чебоксаров таким голосом, словно приглашал меня в театр или музей.

Туалет сверкал белизной и приятно пах. Подойдя к писсуару, я заметил, на дне этого предмета сантехники на фоне белого фарфора портрет какого-то мужчины. Это была фотография, каким-то чудным образом переведенная на глазурь. Мужчина что-то говорил, рот у него был открыт. Я опешил и посмотрел на Чебоксарова. Того порадовала моя реакция.

– Это Тихонов, – весело и торжественно сказал он. – Его весь этаж кормит. На унитазах то же самое. И в женском. Так что ничего другого не остается. Вы писайте, писайте.

Что ж, ничего не поделаешь.

Во время процедуры Чебоксаров подошел ко мне поближе и вылупился на мой член. Когда я перехватил его взгляд, он высказался:

– Нормальный размер.

В офисе он продолжил эту тему:

– Женщины так часто и так навязчиво убеждают нас в том, что размер члена не главное, что я начал сильно в этом сомневаться. Вот, смотрите, – он достал из стола газетную вырезку и протянул мне.

Там было написано: «Увеличение полового органа. Суперновейший чудо – препарат из США. Х2 патент 2003-го года. Результат за тридцать дней. Без хирургии».